Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки) вып.4/2024(3)

Праздник революции, как и траурная церемония 17 марта, актуализировал связь с участниками рабочего движения в царской России. Жестоко подавленная забастовка, состоявшаяся в «прежнюю» эпоху, на огромном удалении от Финляндии, теперь воспринималась российскими военными в Гельсингфорсе как образец протестных действий, достойный подражания и сакрализации подобно Свеаборгскому восстанию 1906 года. Высшей сакральностью были отмечены не только те точки имперского пространства, где совершался символический переход от старого к новому, но и моменты времени, в которые это происходило. Значимость шествия 4 апреля определялась и тем, что на следующий день было намечено выступление финских металлистов, требовавших введения 8-часового рабочего дня. Моряки и армейцы желали продемонстрировать свою солидарность с этими требованиями. Дата праздника выпала на будний день, поэтому созданный в Гельсингфорсе Союз офицеров- республиканцев настаивал, чтобы руководство Совета перенесло торжества на ближайшие выходные ради бесперебойных «работ на оборону»16. Однако праздник перенесен не был, хотя большинство его участников поддерживали призывы выступавших к «дружной работе ради продолжения войны». Не все участники парада представляли, сколько лет прошло со времени трагических событий на Лене. В выступлениях депутатов Совета при подготовке «праздника революции» и в речах ораторов на митинге иногда упоминалась «десятилетняя годовщина со дня расстрела». Проведение праздника не было продиктовано намерением отметить точную дату, сохраняемую коллективной памятью, но было призвано использовать механизмы социализации и приобщения военнослужащих к новой культуре, имеющей свою историю и мифологию. Для установления новой групповой идентичности революционных войск их руководители сочли необходимым именно 4 апреля напомнить о драматических событиях Февраля, проходивших месяц назад в финляндской столице [9: 180-191]. Колонны участников парада - - около тысячи представителей от армейских частей и кораблей гельсингфорсской военно-морской базы - - собирались в пунктах, наделявшихся особым значением. Это были Сенатская и Вокзальная площади, Брунспарк, Сандвикская площадь в конце Бульварной улицы. Последняя считалась «русским местом» благодаря располагавшемуся поблизости старейшему пивоваренному заводу купеческой династии Синебрюховых. Центром притяжения многолюдных потоков стала Торговая площадь, где находились главные символы низвергнутой власти: Мариинский дворец - ­ бывшая императорская резиденция, дом генерал-губернатора и подвергшийся глумлению Обелиск императрицы. Здания, с начала марта являвшиеся объектами притязания победителей, месяц спустя уже воспринимались ими как «штаб революции». Незадолго до проведения праздника представитель реквизиционной комиссии исполкома Гельсингфорсского совета доложил депутатам о согласии нового финляндского генерал-губернатора М. А. Стаховича предоставить исполнительному комитету здание царского дворца на Северной Эспланаде. Однако позже поступило разъяснение, что генерал-губернатор не может им распоряжаться, поскольку «дворец не принадлежит русскому правительству». Депутаты обратились к финляндскому сенату с просьбой освободить здание, взяв под свою ответственность хранящиеся в нем драгоценности, 17 а дворец передать исполкому17. Ходатайство было удовлетворено, однако символ имперской власти не мог войти в систему новых общественных ценностей без «переворачивания» - - принижения его прежнего статуса. «Известия» сообщили, что финляндские власти перевели Временный военный госпиталь, размещавшийся во дворце, в другое место, но после этого в опустевшем здании «всюду обнаружена страшная грязь, много вещей и ценной мебели попорчено и расхищено», в частности, «не находят ценного серебряного подноса». Свидетельством символического падения дворца как воплощения былого имперского величия стало упоминание о том, что в комнате, расположенной под тронным залом, «в течение трех месяцев содержались свиньи, а в одной из ванных комнат помещались куры»18. Ко времени проведения «парада революции» Мариинский дворец уже не должен был считаться «нечистым местом» городского пространства, его вовлечение в праздничное действо как раз и предполагало ритуальное «очищение» поруганной святыни. Здание, где начал работу исполнительный комитет Совета, украшал флаг исполкома и другие знамена, в течение всего праздника перед дворцом играл оркестр артиллерийской части. Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2024. Т. 3, № 4. С. 69-83. Transactions of the Kola Science Centre of RAS. Series: Natural Sciences and Humanities. 2024. Vol. 3, No. 4. P. 69-83. © Дубровская Е. Ю., 2024 73