Романов, Б. С. Почта с восточного побережья : роман, повести / Б. С. Романов. - Москва : Современник, 1983. - 427, [2] с.

2 На улице был тихий вечер и морозец, потому что ян* тициклон царствовал на Мурмане уже три дня. Ледок хрустел, голые деревья в сквере были как царапины на белом стекле, на обесцвеченных стенах вечёрних зда­ ний зажигались квадраты окон, и народ валил валом со всех сторон к кинотеатру. Меркулов, не выпуская изо рта трубки, прошелся из конца в конец и обратно по тротуару, именуемому сто­ метровкой отнюдь не из спортивных соображений, и оста­ новился в раздумье перед кинотеатром. В розовом зале шел один фильм, в голубом — другой, но раздумывал Меркулов напрасно, потому что билетов не было в обеих кассах. И Меркулов окончательно понял, что все дороги на сегодня отрезаны, кроме двух: или идти на судно и вы­ спаться перед рейсом, или навестить Андрея Климентьи- ча, а проведать его, конечно, требовалось. И Меркулов заспешил к Климентьичу, забыв о пу­ стой трубке, хотя та и напоминала ему о себе и всхрипы- ванием, и запахом прокаленного дерева, и, само собой, кислой табачной слюной. Он разделался с ней только тогда, когда вспотел в своей спецодежде и дышать стало неловко. Меркулов остановился, коротким взмахом руки встряхнул трубку и сунул ее, не развинчивая, в карман. И снова прохожие пошли уклоняться по сторонам при виде преследуемого весной курносого молодого мужика в дорогой шапке, в овчинной шубе, крытой чертовой кожей и перетянутой поясом так, что полы ее стлались по горизонту. К тому же был мужик широкорот, с весе­ лым лесным разрезом глаз и улицу мерил ботинками на таком рубчике, которому позавидовал бы любой тягач. ...Климентьич был дома, сам открыл на звонок, без­ апелляционно водворил обратно в карман принесенную Меркуловым бутылку коньяку и тогда уже загромыхал: — Разболокайся, Васята, дорогой! Лизавета, слышь, Лизавета, кто пришел! — Климентьич клюнул Меркулова в щеку, подмигнул и просипел: — Бутылочку свою дер* жи в резерве, понял? Он был душевен, въедлив, сед, багроволиц, громогла* сеи, как на палубе, и, кроме того, был для Меркулова 264