Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

мной, на второй парте. Я, по привычке своей выделяться, сидел на переднем месте. Прямо напротив меня, в черном кожаном пиджаке, глубокомысленно молчал Игорь Николаевич Чесноков. Руководитель секции Крейн построил работу таким образом, что вначале представлял прозу слабую, ученическую, всем видом своим показывая, что последняя не достойна критики. Такими оказались авторы: Комаров из Апатит, Булигин из Никеля и Прокопенко тоже апатитский. К концу дня разобрали более "примерных" - Семкина, Курчанова, Гатаулина, Рыбакова. Последний написал "кирпич” страниц на триста - первая часть романа о революции, эпического размаха, чуть ли не "Тихий Дон". Сам Рыбаков был возрастом за пятьдесят, пенсионер, отслуживший на Северном флоте. Настал последний день - воскресенье. Неразобранными остались я, Крупадеров, Яхлаков. У меня четыре произведения - рассказы "Рудяк”, "В праздник", "Двойная игра". Раньше я их посылал на конкурс в Литинститут, а теперь подновил, "подчистил". Представил вроде разные жанры, ассортимент - гротеск, бытовое, патриотическое. Добавил еще документальное - дневник врача провинции, действительно когда-то написанный, но подправленный, доработанный. Оценивал меня Леонид Александрович. Начал сразу с того, что мои вещи никак нельзя отнести к литературе, это, мол - профес­ сиональные записки, воспоминания, эпизоды личной жизни, не более. Потом разбор пошел более глубокий, пространный: "нет авторской позиции... нет правильного осмысления того, что пытался отобразить..." Создавалось такое впечатление, что руководитель хотел бы кого-то отметить, да не может. Вероятно, была у него такая разнарядка - из рабочих кого-нибудь вытянуть или отметить обязательно прокомму­ нистическую тему. Но, возможно, напрямую такого "задания" и не было, но ведь всё было зациклено, закорочено - на Обллите - центральном надзорном органе в регионе. Даже напечатанную программку своего спектакля я должен был представлять туда - специально с эскизами пробивался на прием в здание на улице Карла Маркса... Выступали по поводу меня другие, помощники Крейна. Речи их, однако, были так обтекаемы, гладки, что трудно было что-то возразить. Вот подлинные слова, запечатлённые в моей книжке. Крейн: "Литература (беллетристика) отличается от публицистики, периодики. Нельзя ориентироваться на конъюнктурные соображения... Газета существует один день... смотреть глубже, шире, философичнее..." Блинов: "Язык произведения не должен быть газетным... Нужно работать над словом, хорошо знать русский язык... Написанный рассказ должен отлежаться, его нужно переделывать много раз..." Чесноков: "Избегать канцелярского стиля - "лес рук", "таинственно мерцает", нужна точность в изображении природы - мерцает звезда, а планета светит ровно. Не делать много эпитетов. Должны быть портреты, а не имена. Давать характеры, характеристики, можно через диалоги, через язык... Журналистика воздействует на мысль, художественное произ­ ведение - на сердце..." Все эти рекомендации общего характера, среди 108