Никонов, С. А. Варзужский лук в XVI в. // VIII Ушаковские чтения, [Мурманск, 2-4 марта 2011 г.] : к 90-летию со дня рождения профессора И. Ф. Ушакова / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. гуманитар. ун-т [и др.]. – Мурманск, 2012.

зуги. Так, ряд крестьян, продававших и передававших угодья монастырям, действительно известны в качестве луковладельцев только со времени упоминаемого в актах писцового описания Варзуги1. В самих же актовых источниках, отметим, специально не оговаривается то, что сами угодья были ими куплены или получены каким-то другим образом2. Следователь но, только накануне или в период описания волости те крестьяне, которые допускали отсылку в составленных грамотах на перепись, могли войти в число варзужских луковладельцев. Само же приобретение луков крестья нами, помимо обычной процедуры купли-продажи, может указывать на действие механизма перераспределения угодий внутри волости. Отсылки к писцовым описаниям не являются, безусловно, особенно стью исключительно варзужских актов. А.И. Копанев, изучая дипломатику двинских крестьянских актов XVI в., обратил внимание на эпизодическое обращение крестьян к подобным ссылкам на писцовые описания региона. По мнению ученого, эти отсылки имели «документирующее» значение, подтверждая, наряду с прочими документами, владельческие права кресть янина на землю3. Формуляр всех без исключения варзужских актов включает и описа ние лука как комплекса угодий. Детальное изучение соответствующей час ти формуляра актовых источников, как представляется, позволяет рас 1 Так, ряд варзужских вотчинников, удостоверявших в актовых источниках свои вла дельческие права ссылкой на конкретное писцовое описание Варзуги, действительно впервые становятся известными в качестве луковладельцев только в материалах писцового дела. Приведем список этих лиц, в скобках указывая год составления акта и, соответственно, ту «сотную», в которой они фигурируют впервые как вотчинники. Остафий Кузмин сын Заруба (1564 г.) - «сотная» 1563 г., Степан Крохинский (Кро- линский) (1576 г.), Константин Федоров сын Первой (1582 г.), Василий Ларионов сын и Никита Васильев сын Кисляки (1582 г.), Семен Андреев сын Кузмин (1582 г.), Иван Ряка (1582 г.) - «сотная» 1575 г. (Архив СПбИИ РАН. Ф. 5. On. 1. Д. 460. Л. 1; Д. 657. Л. 1; АСЭИСР (II). № 592, 805, 838; Сб. ГКЭ. Т. I. № 265). Вместе с тем чет веро варзужских вотчинников, которые ссылались в актах на писцовые описания: 1563 г. - Пелагея Мартемьянова дочь (1565/66 г.); 1575 г. - Петр Федоров сын Пер фильев Старостин (1582 г.), Меланья Перфирьева дочь жена Степана Валигина (1582 г.) и Фома Микулин сын Соляников (1583 г.), - неизвестны этим переписям в качестве луковладельцев (Архив СПбИИ РАН. Ф. 5. On. 1. Д. 685. Л. 1; АСЭИСР (I). № 286; АСЭИСР (II). № 795, 828). И все же, несмотря на это исключение, необходи мо заметить, что родственники С.Ф. Старостина и Ф.М. Соляникова известны как «сотным» 1563 и 1575 гг., так и ряду других более ранних актовых источников. 2 Крестьянин П.Ф. Старостин, продавший в мае 1582 г. Соловецкому монасытрю4 лу ка угодий и двор в Варзуге, в своей купчей специально оговаривает то, что «тем уго- дием и двором написали меня государьские писцы Василий Огалин да подьячей Стефан Федоров». Вполне определенное утверждение крестьянина, вместе с тем, расходится с данными самой «сотной» 1575 г., которая не знает его в качестве дво- ро- и луковладельца. Копанев А.И. Дипломатика поземельных актов двинских крестьян XVI в. // Вспомо гательные исторические дисциплины. Л., 1974. Т. VI. С. 152-153. 150