Мой XXI век. Долгий путь к свету : биографические очерки / митрополит Митрофан (Баданин). - Санкт-Петербург : Ладан ; Мурманск : Издательство Мурманской епархии, 2019.

Все мне стало очевидным. Открылся тот, кто здесь всем заправляет. Мой гнев на столь униженного и при этом явно страдающего грешника прошел. Я позвал помощников, и мы вынесли безжизненное тело на ули цу: приходить в себя. Диван отнесли на сжигание. Вскоре он уехал с по ниманием того, что в Варзугу ему путь заказан... Увы, эту беду я наблюдал и в жизни моего отца. Умный и очень поря дочный человек, он в полной мере испытал эту неумолимую десницу Бо- жию, показавшую ему всю его постыдную немощь. И в этом вопросе под час, как выясняется, не имеет решающего значения наличие сильной воли или ее отсутствие. Отец был очень сильным человеком. Моя бабушка вспоминала, как он потряс ее, «легко» бросив курить. Дело в том, что, вернувшись с фронта, отец, по словам бабушки, «дымил как паровоз». Курил очень много и даже не раз вставал ночью. Бабушка Мария как-то решилась с ним об этом поговорить: «Надо что-то делать с курением, Василий, столько дыму, а ведь будет ребенок, как это отразится на его здоровье?» На что зять спокойно ответил, что как только ребенок родит ся, он тут же бросит курить. Бабушка позже признавалась, что такое за явление она сочла легкомысленной бравадой, поскольку видела сильную привязанность зятя к табаку, и помнила, как долго и с какими мучениями избавлялся от этой привычки ее муж, мой дед. Но когда поздно вечером 27 мая 1953 года раздался звонок из роддо ма, возвещающий о моем появлении на свет, и стихли первые восторги, отец спокойно достал пачку «Беломора», скомкал ее и выбросил в му сор. И я тому свидетель: за всю свою жизнь к табаку он более не прикос нулся. Так что для него, заслуженного офицера, капитана 1 ранга, эта неодо лимая зависимость от алкоголя и полное бессилие представлялось тяже лым посмешищем и мучительно переживалось, являя крушение всех его планов. Оказывается, любящему Отцу Небесному больше по душе те, кто по знал свою немощь и растерял свою гордость, чем раздувшиеся от своей значимости и достижений надменные богоборцы. В этом смысле всегда вспоминаю «Преступление и наказание» До стоевского и размышления о Страшном Суде одного из его героев, спив шегося чиновника: «И когда уже кончит суд над всеми, тогда возглаголет и нам: “Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабень 115