Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

106 Виталий Маслов - Да, когда я был в колхозе в здешнем председателем, мы, возможно, и дали маху. И когда укрупняли! Может, и не обязательно было доводить до крайности, что даже кошки в деревне не осталось. Но будь по-старому - где бы мы с тобой от­ дохнули так, со спокоем? Одного скота сколько было проклятого! Улицы до того растопчут летом - без долгих сапог не перейдешь! А сейчас - хоть в калошах, хоть совсем в носках! И почувствовал Павел Петрович, что ни капельки он на Осю не обиделся. Выговорился - и легче стало. Ведь никто прямо в глаза не упрекает его, а значит, и не на кого выплеснуть в ответ свои оправданья. Ося чем дальше, тем меньше внимания обращал на то, как Паша говорит, слу­ шал и вроде бы понимать Пашу стал в чем-то, и вроде бы правоту его в чем-то почувствовал. Сказал, почти извиняясь: - Просто лагуны эти запали... Обидно было. Это теперь-то, может, и по­ нятно, а тогда... Все по-другому ценилось... Прибегает осенью пекариха потем­ ни, вызывает матерь в сени, сует в руки форму. В каких хлеб-кирпичи раньше пекли, на два килограмма. В мешок форма завернута, тепленькая. «Сельсове- тиха велела испекчи да отдать!» И смылась. А мати: «С чего бы?! Нечисто!» Зажгла коптилку, заглянула - полная форма калачей-песочников. Белые! Во- ложные! Испугалась мати, затолкала сверток на верхнюю полку под лестницей в сенях. Потом рассказывала: «В уме ли, думаю, баба-то?! С чего бы вроде - мне-то?!» Не поверила мати! И не только калач съесть или детям отдать - крошку отщипнуть не посмела, не попробовала! А пекариха снова прилетела, снова в сени зовет. «Перепутала я! Другой Лизке! На молочный пункт!» А я бы не отдал! Сказал бы: «Съели!» В то время - от калача отказаться?! И отец наш со своими карбасами - такой же дурачок, почти даром шьет. Никак не вылечи­ вает их жизнь! - Что жить не умеют, ты прав, Ося! Постоянно у вас кто-то есть! Все гости какие-то! С какой бы стати стал я незнакомых чужих людей к себе пускать да пай­ кой угощать своей?! Ну понятно, когда надо. К примеру, прилетело сейгод началь­ ство... Дак начальство! Дак уж деться некуда! Сел вертолет - только что на за­ улке винтом дрова не раскидал. Один какой-то неизвестный, остальные - наши, здешние. Надо! Но и то - нарезал я горбуши, сказал, что семга, - жорут да хвалят, жорут да припрашивают!.. Того, что им скормил, до ползимы бы нам с Тосей хва­ тило... А куда деваться? Вторая бутылка донышко показала. Павел Петрович, потому как еще и со Сте­ паном до Оси выпито было, захмелел, в голосе твердость появилась: - Но не думай, что я и тебе жалею! Паша не только брать, - он тряхнул бу­ тылкой, - но и давать умеет!.. И ключи от ледника - в кармане. Пошли бы сейчас... Девятнадцать рыб накопилось - одна к другой, золото!.. - Дак в чем дело? - тихонько поддакнул Ося. - Говорю тебе - пересчитают при сдаче. А не пересчитают, то, повторяю, - Кокуй, выдра старая, глаза на амбар! Говорю - заварушка в бригаде. Съедят потом! Меня... Тебе, конечно, не жалко... Доливай остатки и... - Паша кивнул на выход. Пошли. Закрыли поплотней дверь комнатную. Из сеней во двор спустились. Павел Петрович сунул фонарь Осе, отворотил с горловины погреба всю тепло­ изоляцию разом: - Посвети! - И сразу же: - Давай фонарь сюда!