Маслов В.С. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Мурманск, 2016.

Из рук в руки 97 ял, но подгнил и упал, и вот Паисий, чтобы добру зря не пропадать, отхватил пи­ лой от креста нижнюю гнилую часть, остатки приволок по снегу и поставил, оса­ див по нижнюю поперечину. Прикладывал к ляге руки Паисий, берёг от осыпей - очень надеялся во своем дому смерть принять. Та зависть к Лизавете, которую выплакал он у нее на моги­ ле, была, кажется, его единственной настоящей завистью. И вот еще о чем думал Паисий, моря и ляги опасаясь: «Ведь дом-то почти что новый. Что ему деется - обшитому! Пусть бы стоял. Мало ли из детей кто могилу материну, Лизаветину, соберется проведать, было бы во что в деревню приехать». Приблизился по подгорью к ляге своей, голову опустив. Привычно в темно­ те ногу занес к чурачку, брошенному вместо первой ступеньки. И промахнулся: не оказалось чурачка на месте. Выходит - унесло последней водой. Нагнулся, ощупал: «Вот те на!» Не только приступок унесло, но и берег из-под трапа четвер­ ти на две выбрало. В другой раз это б Паисия обеспокоило надолго и не на шутку. А сейчас пе­ реступил через обсыпавшееся место - и из головы вон, как бы мимо сознания не­ приятность прошла. Поднялся на гору, амбар в темноте приоткрыл, постоял, задумавшись, не соо­ бразил, зачем ему в амбар, и, не закрыв, прочь, к дому пошел. Да, конечно, какой он, к чертям, стал рыбак!.. Вот ступит на землю осень, и примутся руки не просто зябнуть, а так временами одеревенеют-окомбают - то­ пора не чувствуешь. За якорь берешься - и то, прежде чем поднять, поглядишь: в руках он или нет, а попробуй-ка узелок завязать... - Ясное дело!.. Но ведь, честное слово, сейгод он уже и заявления в бригаду не подавал, вроде как свыкся было. Так ведь пришли. И столь это было по сердцу! Но: - Я, мужики, не моложе ставаю. Еще один год проводил! И сказали мужики (давно ли?! Весной ведь только сказали!): - Не тебе за нами - нам за тобой тянуться. А если где бревно за комель схва­ тим, а тебе вершинку оставим - ты это сто раз заробил! Трое было мужиков - Трифон, Истополь, Степан тоже. - Что вы у порога-то стоите? Проходите матицу-то! А то как сватовья! Столь уж он был рад-довольнехонек! И, что молодой, за дело снова схватил­ ся. И везде - впереди, будто в худых его крыльях перышки старые подраспра- вились. «И вот - на тебе! Ни с того ни с сего - вон поди!.. Где оно старуха-то у меня?» Не об Елизавете подумал - об Евлампии. И в душе даже, пожалуй, и не тяжесть, а холод смертный. Если б не видел, что дома - огонь, может быть, и не хватило бы его на самые последние шаги... Сел он на крыльце, стянул сапоги. Открыл дверь в избу - пусто. Огонь горит, самовар на столе теплый, а пусто... Странно, что пусто, - давно ли Ося домой из подгорья мимо «Инцев» утопал... Кинул фуфайку на кровать в ноги.