Маслов, В. С. Еще живые... : повести, рассказы, очерки. - Москва: Совет. писатель, 1988. -347, [2] с.

повторилось: пошел Виссарион в православие. Один, без семьи, даже без старухи своей, а пошел. Крестни­ ком Родзевича сделался. И вот — воюй опять, Жмаев! Год! И опять — крестный обратный ход! Об одном лишь сожалел потом Жмаев: самого Родзевича в старообрядчество не совратил, не успел, уехал из Семжи поляк в шестнадцатом году — и с семьей, и с денщиком, и с солдатами. Так-то вот! Конечно, сразу же после обратного крестного хода слушок был пущен: мол, за возвращение в старообрядцы Виссариону оленный богатей Анисим куль муки пообещал, но — привыкать ли было к напраслине! Если судить о старом Поморье по статистике, по количеству существовавших там школ, то можно и вправду поверить, что поморские села были, до открытия церковноприходских школ, сплошь темень да дикость. Если же по документам иным, до нас дошедшим, судить — картина вроде бы иная. Совсем иная! Даже во времена очень давние грамотность тут редкостью не была. Об этом противоречии — школ нет, а люди грамот­ ные — впервые подумалось, когда читал я, не без пристрастия и не без чувства причастности, о стреми­ тельном движении поморов из закрытой Мангазеи к Тихому океану в первой половине семнадцатого столетия. Во многих ватагах, шедших на восток, письмоводителями были... мезенцы! И как пи­ сали! Годы шли, факты копились, противоречие углуб­ лялось. В 1772 году в Семже останавливался академик Иван Лепехин. Разговорился он тут со стариком Иваном Филатовым, которого застал уже в «совер­ шенной престарелости». «...Волосы на голове его,— пишет академик,— из седых сделались желты и зеле­ ны; впрочем, видел и слышал очень хорошо, умел читать и писать и рассуждал весьма здраво...» То есть Лепехина в этом случае грамотность удивляет не больше, чем то, что Иван видит и слышит. Да и чему 229