Мартова, О. А. Ледяной кубик или Прощание с Севером : роман / Ольга Мартова [Изд. 2-е]. – Москва: Ирис групп, 2014. – 418 с.

В Семидырке живут существа с семью дырками в голове: два уха, два глаза, нос, рот и щель на макушке для дензнаков, как в копилке. А гордое имя Дырдыгирка носит самый крутой и гламурный, и суперский, и духовный штат Полунощной Самояди. В Дырдыгирке в своем новом, только что отделанном под евро-стандарт чуме сидит отставной мэр ПГТ Самоед Иванович Лопинцев с женой Котой и кушает экологически чистый обед. Меню обеда отставного мэра Дырдыгирки Самоеда Иваныча Лопинцева и его жены Коты. 1. Фрикасе из щечек плезиозавров под соусом бешамель 2. Птеродактиль малый, запеченный на вертеле 3. Икра ихтиозавра 4. Пирожное «Снежная фантазия» 5. Кофе арабик-нефтяной с ликером «Мамочка моя». После того, как в Полунощной Самояди людоедство отменили декретом, кушать самоедам стало почти что и нечего - кроме древних ящеров. Шкатулка двадцать третья. Самоед Иваныч Лопинцев. В самый темный день в году в стеклопакет евро-чума отставного мэра Дырдыгирки Самоеда Лопинцева, обедающего вдвоем с женою Котинькой, постучала воронья лапа. Лопинцев, поморщившись, приоткрыл евро-раму. В когтях лапы зажата была берестяная грамотка, с казенными печатями из бурого хозяйственного мыла (отчего так и говорили: мыло пришло). Повестка! С нехоро-о-шим предчувствием принял он из лапы в руку бересту. Развернул: «Планета Земля, Юниверс и Совесть Человечества - против Лопинцева Самоеда Иваныча. Слушание дела состоится в День огненной стихии Толл. Место проведения - плато Расвумчорр, пещера 31. Явка строго обязательна». Написано было узорчатыми буквицами самоедской азбуки, недавно придуманной кольским воеводой Аверкием Палицыным. После разделившей население пополам бешеной дискуссии, азбука эта (в картинках, наподобие лагерных тату) оттеснила как кириллицу, так и латиницу. Мы мыла не едим, мы мыла не едим - почему-то закрутилась у Лопинцева в голове строчка из какого-то стишка. - Что это, Самоедушка? - с особой интонацией спросила новенькая, но уже обстрелянная жизнью жена экс-мэра, с некоторых пор чуткая на подземные толчки судьбы. - Так, опять шизня какая-то, - тоскливо отвечал муж. - Я с них, в натуре, очумеваю, Котинька, с этих бабаев ёкарных. Та изобразила на мордочке вопросительный знак, но допытываться не стала. 138