Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

каждому — хоть пару слов — лично было написано. Кому привет, а кому и советы... Вот такой это человек — Дима Кристиниади. По-на стоящему его Димитрас Костас Кристиниади зовут — он грек родом. У них в семье интересно получилось. Дед его в Турции жил. Услыхал, что у нас в России революция на чалась, нанял фелюгу — ему там еще друзья помогли, — посадил всю семью и в Керчь подался. Революции помо гать. В Красную Армию вступил и сына, Димкиного отца, хоть тот еще пацаном был, с собой взял. Потом партиза нил: в Крыму тогда, при Врангеле, отряды Красной каски здорово прикурить давали. А в Отечественную отца Ди мы опять в Крыму партизанить оставили. В сорок четвер том погиб под Балаклавой —- уже перед самым, как наши Севастополь освободили. А Дима с матерью и дедом в эва куации были. Дима деда очень любил, все мечтал на флот его привезти, лодки показать и вообще... Ну, это я так — ведь вам же и про друзей Артура, на верное, интересно? А тогда Дима — ну, когда обязательства брали — до мой ездил: дед у него умирал... Вернулся — днем еще ничего, а ночью ворочается, во рочается... Мы даже поначалу испугались, хотели даже специально дежурство установить, чтобы, значит, незамет но следить, как бы он с собой чего не удумал. А он про знал как-то, подошел к нам и говорит: — Спасибо, ребята, только не надо. Я еще много, чего дед хотел, недоделал, так что не беспокойтесь: на все де довы заветы мне и большой жизни не хватит, не то чтобы еще укорачивать. Пересилюсь... А с Лиепиныием так получилось. Сперва, когда обязательства в Ленкаюте повесили, над Ведениным здорово посмеялись. Борис вообще ничего па рень, да больно уж был гонористый. Сам он ленинград ский, два года в институте точной механики и оптики от учился — конечно, культуры у него, знаний побольше на шего. Да и специальность на корабле чистая — штурман ский электрик. Любил позадаваться. Все у него — мотыли, водопроводчики, кучера. Это он так мотористов, трюмных и рулевых прозвал. Один он больше всех знает, умеет, с на ми ему скучно, неинтересно. Ну, понятно. И вдруг такое обязательство! Тут, конечно, без подначек не бывает. Борис поначалу еще хорохорился, да против всех разве устоишь? Тогда он сделал вид, что вроде ничего не случи лось или что это его нисколько не трогает. 151