Коновалов, Л. К. В четырех стенах : повесть / Леонид Коновалов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2009. - № 9. - С. 56-93.

17 У хозяев было трое детей. Все они, вопреки сомнениям дяди Васи, походили на него. Старший, Петя, учился уже второй год в восьмом классе специали зированной школы для детей, отстающих в умственном развитии. Каж дый, взглянувший на него, понимал, что учёного из него не выйдет, а также не выйдет инженера, врача, учителя и вообще ничего не выйдет. Каждый сантиметр его физиономии прямо излучал эту самую умствен ную отсталость. Ни одной мысли, казалось, не было у него с рождения. Возможно, в момент зачатия дядя Вася, а то и тётя Роза, были в состоя нии глубокого похмелья, раз произвели такое чудо на свет. Физически дебил был развит превосходно и, самое удивительное, что он не был лишён музыкального дарования и играл на трубе. С духовым оркестром его приглашали на похороны. Дело было прибыльным. Часть денег он пытался спрятать для покупки конфет, иначе всё изымалось тётей Розой. Петя был хитёр и изобретателен, и даже весьма искушённая в поисках, с чутьём сыскной собаки тётя Роза не всегда находила заначку. Заранее ожидая Петю после похорон, она стояла, нетерпеливо переминаясь у ка литки, как резвый жеребец перед стартом. Как алчно она улыбалась в предвкушении грядущих доходов. Она вела сына домой, мёртвой хват кой вцепившись ему в руку. Петю оставляли в трусах. Скрупулёзно об следовался рот, ботинки, носки и вся одежда. И если поиски были без успешными, тётя Роза ругала дебила последней сволочью. Петя не унывал и с юной страстью отдавался любимому делу. Звуки его трубы часами оглашали окрестность, пугая непосвящённых. Репети ровал он чаще всего «Похоронный марш», чтобы, по его словам, «не уда рить в грязь» перед Богом и покойником. Мелодия марша всегда находила живой отклик в сердцах квартирантов, учитывая художества дяди Васи. Средним ребёнком была Лиза, девочка тринадцати лет. Девица она была шустрая. В отличие от брата, вместо беспросветной тупости на её лице явно была печать порока. В данном случае её зачатие, очевидно, про изошло при каком-то неистовом сладострастии. На её полных губах уже глумливо гуляла пробуждающаяся похоть. Акселерация вообще ставила на Лизочке рекорды. Созревшие выпуклости вторичных половых призна ков выпирали откровенно, воинственно и призывно. Однако такое раннее нескромное развитие тела и чувственности скорее отвращало и пугало. Ви димо, кровь тёти Розы чувствовалась в ней слишком сильно, и её откро венно кокетливые взгляды не вызывали никакой симпатии у квартиран тов. Более того, они от неё прятались. А Лиза так красноречиво играла своей задней частью, как далеко не каждый культурист своими бицепсами. Тётя Роза отлично понимала, во что может перерасти женский переизбы ток в дочери. И у неё были на то серьёзные основания, да к тому же она, наверное, вспоминала и себя в юные годы. Чтобы не допустить будущего