Коновалов, Л. К. В четырех стенах : повесть / Леонид Коновалов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2009. - № 9. - С. 56-93.

С обыкновенным, без претензий студентом Гриша обычно разыгры вал такую шутку. Он показывал ему какой-нибудь весь в пятнах и гряз ных разводах лист. - Здорово, правда, - тыкал в лист Рутзак, - особенно, здесь, - пока зывал он какую-то точку в центре листа. - Где, - вылупив глаза на картинку, несчастный изо всей мочи пы тался что-то разглядеть и понять. - Кульминация чётко выражена, ощущаешь?! - А, - и собеседник уже озирался по сторонам, ища поддержки у других. - Да, мощно сделано, - серьёзно, глухим голосом подтверждал Алек сей. - Лет через двадцать больших денег будет стоить. - Да?! - удивлялся обманутый и отходил, удручённый ограничен ностью своего ума. Кроме того, Рутзак был ещё более нерадивым студентом, нежели Алексей. Он почти никогда не готовился к занятиям, а лекций совсем не посещал. А ведь иной профессор считает, что его лекции никак не меньше, чем откровения самого Бога. Поэтому их пропуск является делом неслы ханным и дерзким. Подобное в голове лектора просто не укладывалось. На лекциях студенты вообще должны сидеть особым образом, иметь шапочки одного фасона, и всех других строгостей даже не перечесть. Это должно было дать прочувствовать слушателям ту огромную дистанцию, которая лежит между ними и профессором, и то, какой он есть многоуважаемый деятель науки и значительный человек. Чем хуже лектор читает лекцию, тем больше строгости в отношении слушателей. Редко бывает иначе. Стро гость и ещё раз строгость. И это верно. Боятся - значит уважают. Если Гриша напарывался на такого заведующего кафедрой, дело становилось плохо. В конце семестра профессор проглядывал журнал посещения лек ций и выискивал злостных прогульщиков. Он смотрел в журнал и не верил: студент Рутзак не посетил ни одной его лекции. Такого невозможно было себе представить, глаза лектора наливались кровью. Он объявлял Григо рия личным врагом, бил себя в грудь и клялся мамой, что когда Рутзак сядет отвечать ему на экзамене, то умоется всеми своими биологическими жидкостями. Поэтому задача Гриши сводилась к тому, чтобы на экзамене не попасть отвечать заведующему кафедрой. И если ему это удавалось, он неизменно получал оценку «отлично» у другого преподавателя. Спохва тившись, лектор вспоминал, что где-то здесь должен быть Рутзак и требо вал подать того к себе, но, увы, тот уже козырял своей зачёткой вне ауди тории. Взбесившемуся профессору ничего не оставалось, как только рвать на голове волосы, сокрушаясь, что он не показал негодяю кузькину мать. Но если не удавалось избежать обиженного лектора, Гришу на экзамене истязали долго и больно. Поэтому Григорий знал всегда две отметки - «от лично» и «удовлетворительно». Забить его до «неудовлетворительно» уда валось только иногда и то самым ярым ненавистникам.