Коновалов, Л. К. В четырех стенах : повесть / Леонид Коновалов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2009. - № 9. - С. 56-93.

«У меня, наверное, шизофрения, раздвоение личности, - запанико вал Алексей. - Что делать-то? Нехорошо как-то». Стыд заливал лицо, руки не слушались, да и присутствие посторон них парализовало волю. Сама Маша, видимо, тоже вроде бы не горела же ланием, а казалась просто покорной судьбе. - А вдруг она тоже девственница? А похоже. Ну, точно, - свою до гадку он посчитал абсолютно верной. - Она же пришла за тем же, что и он. И ведёт себя как-то не так, а как-то странно. Нет, мне такого не надо. Сам себе не простишь. И тут раздался возмущённый голос Полковника: - Что же мне теперь, рукоблудием, что ли, заниматься?! Трагический пафос вопроса мог бы вызвать у сентиментальных граж дан не одну слезу. Сергей стряхнул с себя солому и направился к Алексею. - Вставай, герой-любовник, - произнёс он раздражённо и хлопнул Алексея по плечу, - пошли давай. Алексей был рад, рад чрезвычайно, что всё так получилось. Грех на душу не взял. И вообще, всё просто замечательно. Он смеялся. Полков ник же наоборот - беспрестанно ругался всю дорогу. Вот наконец показалась школа, а посреди двора стояла вытащенная, якобы за прелюбодеяния, кровать Полковника. Скорбно и одиноко она выглядела здесь, как наглядный укор совести. Гришка не спал: дожидался Алексея. Втроём они и занесли ложе Сергея. От такого удара судьбы Полковник оправился уже на следующий день. Настоящего мужчину не остановить ничем. Вечером, выгнав всех из спальни, он уже утешался новыми женскими прелестями. Остальные в отместку и ради шутки устроили под их окнами гвалт с громкими кри ками: - Я следующий после Полковника! - А я буду второй! - Третий! - во всю глотку вопил очередной. - Четвёртый! И так далее, создавая определённую психологическую атмосферу для интимных отношений закрывшейся пары, надеясь испугать хотя бы девицу. Труд в угловском стройотряде был щадящим, не больше одинна дцати часов в день и с одним выходным в неделю. В других было покруче, и имелся даже такой, где пахали по четырнадцать часов без выходных до изнурения, так что бойцы мочились кровью, а бригадиры проверяли про стыни на следы поллюции, обнаружив которые, дополнительно нагру жали лодыря и сачка. Их начальство, называемое за глаза людоедами- кровопийцами, после сезона покупало себе личные автомобили и весьма весело резвилось. Особым шиком считалось заказать себе три такси сразу.