Коновалов, Л. К. В четырех стенах : повесть / Леонид Коновалов // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2008. - № 8. - С. 71-88.

Кстати, и Николай докучал ему немало. Имея вид прилежного сту- дента-отличника, он самозабвенно любил шалости. Детсадовские за бавы вросли в его кровь и плоть, и он никак не мог их перерасти. Обожал особенно одну, а именно: дать Алексею неожиданно подза тыльник, шустренько убежать и закрыться в туалете. Откуда он ра достно вопил: «Не достанешь! Не достанешь!» И так несколько раз в день. Подобные шутки приводили его в неописуемый восторг, но совсем не умиляли Алексея. Но куда хуже была другая странность Николая. Он видел один и тот же сон, где он, искусный мастер каратэ, нещадно лупит полчища матёрых врагов. Самое жуткое было даже не то, что он периодически среди ночи, как резаный, орал: «Ий-я!», а то, что под креплял крик делом, пуская в ход верхние и нижние конечности. Такие действия были необъяснимым фактом с точки зрения медицинской науки. А самое печальное в данной ситуации было для Алексея то, что они спали на одной, хоть и полутораспальной кровати, и даже отдельное одеяло не спасало его от знатных тычков и оплеух спящего супермена. Да и сынок, несмотря на юность, храпел рядом на раскладушке, как зре лый мужчина с искривленной носовой перегородкой и изрядным на сморком. Они-то оба спали как убитые и не доставляли друг другу никаких хлопот. Другое дело Кравцов - он чутко реагировал на малей ший шорох, а потому и терзался добрую половину ночи. Не имея уже сил терпеть далее подобные обстоятельства, он кинулся искать новую среду обитания. И вот теперь, снисходительно похлопав сотоварища по плечу, с сияю щим лицом новоявленного олимпийского чемпиона Алексей гордо уда лился. 3 Наконец-то Кравцов приобрёл покой. Настроение было таково, что хотелось петь. Жизнь на новом месте приобретала настоящий смысл: он носился по хозяйственным магазинам, приобретая для своего гнездышка то ведёрко, то вешалку, то другую мелочь. Ему всё нравилось вокруг. Да, ему хотелось петь. За три дня он довольно близко сошёлся с художни ками. Как люди творческие они обладали выраженной индивидуаль ностью и различались, как цвета спектра. Особенно странное впечатление производил Анатолий. Он будто сошёл с картинки, изображающей чело века каменного века. Такой же дикий вид, длинные всклокоченные волосы и борода, и даже сутулость - вылитый переходный период к прямохождению. Не хватало только шкуры вместо свитера. Да и этого, пожалуй, было бы мало, чтобы охарактеризовать внешность Анатолия. Он скорее пред ставлял хаос, воплощённый в образе человека. Вечное смятение кипело в