Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

напал на папу и заставил отрыгнуть братьев и сестру. Крон позвал на помощь титанов. Зевс поразил титанов молниями, и ребята спихнули их в бездонную, мрачную пропасть — Тар- тар. Там, в Тартаре, они и сидят. Благодарим за внимание!» Вова Перепелкин внимательно просмотрел текст. «Даем краткую биографическую справку» — он вычеркнул. «Папу» заменил на «отца». «Отрыгнуть» заменил на «извергнуть». В три фразы вставил «якобы». Финал полностью переписал: «Символом могущества у Посейдона древние греки считали трезубец. Трезубцем он якобы добывал из скал воду. Все это данные римской и греческой мифологии, являющиеся сплош­ ным вымыслом». Потом Вова включил трансляцию в жилые и служебные помещения и зачитал информацию. За распахнутыми дверями ходовой рубки синел океан, на­ званный Атлантическим в честь того смешения природной правды и человеческого вымысла, которое и есть наш мир. Мне казалось, синее брюхо океана слегка колышется от смеха. Он смеялся и надо мной, и над Володькой. Странная штука древние мифы. Почему-то я не решился рассказать историю Посейдона серьезно. Мне не хватило смелости донести до лю­ дей торжественную красоту древней веры. Употребляя слова «папа», «отрыгнуть», «спихнул», «занимался политикой», я снижал высокий настрой мифа. Почему? Зачем? Для чего? Ироничность должна была позабавить моряков? Или за иро­ ничностью я прятал свою почтительность к древнему, не же­ лая показывать наличие в себе почтительности? Или я не верил, что люди смогут ощутить торжественную красоту в нелепой сказке? А Вовка? Его пугала вольность, с которой я обращался с каноническим текстом энциклопедического сло­ варя. Печатные слова были для моего дружка табу. Но при­ низить миф он считал своей обязанностью, необходимой в воспитательных целях. И одной рукой он исправлял «папу» на «отца», а другой вписывал в каждую фразу «якобы». Кто из нас более глуп? — Вовка, — сказал я старому однокашнику. — Ты дейст­ вительно, без всяких шуток, закончил Ленинградский уни­ верситет? — Журналистский факультет, — скромно ответил Вова. — Но ты все-таки мог бы сохранить каплю юмора. — Никакого юмора здесь не будет, — сказал Вова. — И ты- то уже это должен понимать? — Почему я это должен понимать? — Потому что ты писатель. — Но у меня нет филологического образования, Вова. Единственно, чему я учился в жизни систематически, — это