Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

смирились и в результате к ней привыкли. И теперь еще ужаснее представить начальность вселенной. Я слышал Козырева. Он говорил о влиянии следствия на причину. Оказывается, бесконечность сообщала модели мира некоторую простоту. Теперь теряют веру в простоту модели. Физики пишут: «Самый страшный признак сложности — на­ рушение симметрии». Это уже смахивает на вопль. К-мезон распадается не так, как положено. Раковины заворачиваются в одну сторону. Сердце у всех людей и животных с левой стороны. Оказывается, в той части Земли, где впервые воз­ никла жизнь, случайно было больше «правого строительного материала». И вращение Земли добавило односторонности. Но мы и вокруг центра Галактики вращаемся, и вокруг центра центров, и... — Вы верите в Бога? — спросили Мартина Лютера. — И если да, то что делал Бог до того, как в шесть дней сотво­ рил мир? — Бог сидел в лесу и резал прутья для наказания инте­ ресующихся этим вопросом, — ответил Лютер. Ему хотелось запретить людям думать о самом тайном в мире — о тайне его начала. Зачем небеса вложили в нас любопытство? Зачем обрекли нас на вечные муки Тантала? Зачем стоим мы по горло в воде, но не можем достать ее, зачем, видя роскошные плоды, не можем овладеть ими, ибо, открывая рот, чтобы зачерпнуть воды, или поднимая руки, чтобы сорвать плод, убеждаемся в том, что вода утекает и ветвь с плодами знания отклоняется? И висим мы, как Тантал, в воздухе, а над нами возвышается Мир, грозя ежеминутно рухнуть и раздавить... На другой стороне планеты ракета успешно стартует и ло­ жится на околоземную орбиту, а борьба с трансляционной установкой на борту бывшего лесовоза «Невель» еще в полном разгаре. Опять некоторая неравномерность научно-техничес­ кой революции. Сотрудник щелкает тумблерами и говорит в микрофон во­ левым, требовательным, мужественным голосом: — Я «Рулевая»! «Девятый»! Ответьте! Проверяю связь! Пауза. Шум волн. Поскуливает Пижон на кренах. — Кой черт опять здесь собака? — интересуется капи­ тан. — Спит этот кабысдох когда-нибудь? Из трансляции: — Я «Третий»! Слышу вас хорошо, «Рулевая»! — Я «Рулевая»! Вызывал «Девятый», а не «Третий»! «Де­ вятый», почему не отвечаете? Гробовое молчание, шум волн. Голос капитана: