Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

Опять проходим испанские миноносцы у мола Арсеналь. Веселый рыбачок оборачивается, вскидывает руки, изобража­ ет ими автомат и в упор строчит по миноносцам: «Тра-та-та!* Испанский офицер в ослепительной белизны форме выпу­ чивает на нас глаза с борта миноносца. Черт бы побрал япош­ ку! Он же сейчас под красным флагом, дурак! И у него не написано на лбу, что он с «Мару». Получается, что советские моряки в испанском порту символически строчат по испан­ ским боевым кораблям. Нечего сказать, шуточки! Есть от чего вздрогнуть. — Прекрати, болван! — ору я, но он все равно ничего не понимает. Хохочет. Опять «строчит» — по следующему ми­ ноносцу. Ему не нравятся вояки, каких бы флагов они ни были,— так следует понимать его озорство... Швартуемся к Каталине. Вытираю холодный пот со лба. Японцы вылезают. С мола машут какие-то шведы — просят подвезти на рейд. Я скрещиваю над головой руки: «Но!» Хва­ тит на сегодня интернациональной дружбы. Ночь. Мигает зеленый огонь на южной оконечности восточ­ ного мола. Опять без единого огонька в окнах высотные зда­ ния Лас-Пальмаса. Погасли рекламы. Только на гористых до­ рогах Гранд-Канарии вспыхивают иногда фары полуночных авто. Лицо здорово горит. Рейсы на вельботе сделали свое дело. Сильнее всего обгораешь, когда солнце просвечивает сквозь легкую дымку облаков, отражается от близкой воды и вместе с ветром и солеными брызгами обрабатывает кожу. «Иней» тоже пробрался в гавань и шлепнулся на якорь поближе к нам. Так и стоим — «Камчадал», мы и «Иней». Штиль. Но «Иней» покачивается, клюет носом на непримет­ ной глазу зыби. Какой он маленький с высоты нашего мости­ ка. И каким здоровенным он мне казался, когда я впервые в жизни подписал приемочный акт как капитан. У моего СРТ имени не было, только номер 4142. Я вспоминаю долгую игру в прятки со льдами среди ост­ ровков архипелага Норденшельда. Шестнадцать лет прошло. И уже нет Кости Денисова. Вечный тебе покой, Костя. Долго я плутал по владивостокским улочкам, разыскивая тебя... Грустно. И тягостно тянутся часы ночной вахты. И вдруг ловлю себя на мысли, что мне не хочется на берег, в Лас- Пальмас. Надо верить предчувствиям. Ступив ногой на Канарские острова, я уже через какой-нибудь час был укушен обезьяной. Дело было на рынке. Обезьяна сидела на цепочке рядом со старухой испанкой. Я ждал, когда матросы сторгуют себе и мне джинсы. И от скуки заигрывал с обезьяной, давал