Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

нас, мужчин, это почти невозможное дело. В чем тут корень, я не знаю, а может быть, даже боюсь узнать. Слушай внимательно о нескольких моих встречах с необык­ новенными котами. Нельзя сказать, что эти коты совершили что-либо полезное для человечества — такое, о чем иногда приходится читать. Например, помню из газет, что один юго­ славский кот бросился на огромную, двухметровую гадюку и загрыз ее, спасая хозяйку — девочку, которая учила уроки в винограднике, а гадюка подползала к ней по лозе сверху, бесшумно. И вот этот югославский кот загрыз гадюку. Причем сбежавшиеся на шум жители югославской деревни (а там все жители городов и деревень — бывшие партизаны), так вот, все бывшие партизаны не осмелились броситься на помощь коту, который сражался с гадюкой один на один, — такая эта гадюка была ужасная. Кот, победив гадюку, скромно отошел в сторону и стал отдыхать. Или еще мне приходилось читать, как немецкие кошки предупреждали людей о приближении таинственных несчас­ тий и привидений. У немецких кошек шерсть обычно стано­ вится дыбом, когда они видят своим внутренним взором при­ видение. Интересно, правда, у какого немца шерсть не встанет дыбом, если он увидит привидение? Вот только у совершенно лысого немца она не встанет. Еще много приходилось читать и слышать, что британские коты предчувствуют смерть хозяйки. Но даже если это и так, то ничего хорошего здесь, как мне кажется, нет: о таких штуках, как смерть, лучше узнавать от доктора. Русский кот-дворняга по кличке Жмурик ничего полезно­ го для человечества не совершил, но врезался в мою память. Он прыгнул выше корабельной мачты, а был флегматичным котом. Прибыл он к нам в бочке вместе с коробками фильма «Ук­ ротительница тигров» по волнам океана, как царь Додон или Салтан — всегда их путаю. В бочке котенок невозмутимо спал и, как говорится, ухом не вел — ни когда спускали бочку в волны с другого траулера, ни когда швыряло ее по зыбям, ни когда поднимали мы ее на борт. За такую невозмутимость его и назвали Жмуриком, что на «музыкальном» языке означает «покойник». Был он рыж. Был осторожен, как профессиональный шпи- он-двойник: получив один-единственный раз по морде радуж­ ным хвостом морского окуня, никогда больше к живой ры­ бе не приближался. Когда начинали выть лебедки, выбирая трал, Жмурик с палубы тихо исчезал и возникал только тог­ да, когда последняя, самая живучая рыбина в ватервейсе от­ давала концы.