Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

Ефимовна и швырнула в Атлантику камешек. — И почва гли­ нистая — даже бурьян на такой почве расти не будет. Про цветочки и говорить нечего. Правда, при помощи геометрии я Степаныча нашла быстро. Живой не без места, мертвый не без могилы... Мы с ним еще в тридцатые годы сюда, в Дакар, заходили. На «Клязьме». Рассказывать о прошлом Ефимовна любит, как любит и ходить на кладбища к старым соплавателям, носить на мо­ гилки торф, ухаживать за цветочной рассадой. Смерти, мне кажется, она совсем не боится. И часто повторяет загадочную фразу: «Смерти саваном не ублажишь». В свои новеллы Ефимовна подпускает элементы чудесного 298 и фантастического — эти средства поэтизации, соответствую­ щие фольклорному мировоззрению морских слушателей. — Веселый был Петр Степаныч. Жаль, ты его не помнишь. Просил, чтобы его в зимнем пальто и валенках хоронили. Иначе, мол, друзьям-морякам и нести на кладбище будет не­ чего. Росту в нем было полтора метра, веса меньше трех пу­ дов. А фамилия — Поддубный. Теперешним людям такая фа­ милия ничего не скажет. Забыли силача, циркового атлета. Петр Степаныч для смеху себя за его сына выдавал. Толь­ ко был он, когда мы еще вместе плавали, не Петр Степаныч, а третий штурман Петька Поддубный — сорванец и трепач. Организовал на «Клязьме» художественную самодеятель­ ность — отличные ребята подобрались, способные, веселые комсомольцы... Капиталисты в Сингапуре как-то не дали нам угля. Пришлось целый месяц угольщика дожидаться. Скучи­ ща. И вот первый концерт. Кочегар Фома Иванов — сверх­ громадной комплекции мужчина. К каждой руке привязано по венику. Раздет, конечно, до кальсон. И в таком виде Фома плавно вылетает на трюмный люк, машет вениками-крылья- ми и вокруг корыта с водой делает круги, изображает птицу. И поет. Голосок у гиганта тоненький был, как у соловуш­ ки. Летает он вокруг корыта, машет вениками и поет: «Вот вспыхнуло утро, румянятся воды, над озером быстрая чайка летит; ей много простора, ей много свободы, луч солнца у чайки крыло золотит...» И так он грустно пел, Фома, что даже плакать захотелось. И тут вылез на палубу с ракетным пис­ толетом Петр Степаныч. Рожа разрисована под свирепого ди­ каря. Подползает к чайке, целится из пистолета. А Фома все поет и вокруг корыта летает, не видит опасности. Петька Поддубный — трах! — стреляет. Фома хвать себя веником за сердце и падает в корыто. Убил охотник чайку! Все вокруг ногами дрыгают от смеха... Мария Ефимовна с удовольствием закурила новую «беломо- рину». Кладбищенские воспоминания никак не угнетали ее.