Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

тоже пережил яростное жизнелюбие, потому что сумел пере­ воплотиться в рыбу, пережить с ней вместе лазерную остроту и пронзительность последнего луча солнца... Можно ли считать Хемингуэя писателем, который полностью завершился? Ведь, очевидно, путешествия и деяния его души закончились, когда жизни для существования еще оставалось... Я узнал о его самоубийстве с опозданием. Был в команди­ ровке в Северо-Восточной Сибири. Наконец выбрался из ди­ ких мест, из осенней тайги, на попутном вертолете прилетел в Иркутск. Сидел в сквере возле аэропорта, сняв сапоги, су­ шил на спинке скамейки портянки и читал старые газеты, по которым соскучился. Билетов на Москву не было, номеров в гостинице — тоже. Над головой низко проходили на взлет и посадку реактив­ ные самолеты. Даже голенища сапог пульсировали. Надсад­ ный вой двигателей доводил до бешенства. Я впервые тогда заметил, что сильные звуки начали действо­ вать на меня болезненно. Вероятно, величина звукового раздра­ жителя не соответствует интенсивности слухового ощущения. Переливы воя сотрясают каждую клетку, и ощущаешь себя тем, что ты и есть, — составным существом, общежитием миллиар­ дов клеток, микроскопических бездумных тварей, муравейни­ ком кровяных телец, которые без всякой команды сознания там, во мне, жрут кого-то, бегут по своим делам, размножаются и мрут, сотрясенные гулом и воем реактивного двигателя. Отвратительное ощущение. Не барабанные перепонки воспринимают звук, а все тело, как у нашего предка — рыбы. И вот в таком встряхнутом состоянии я прочитал коротень­ кую заметку о самоубийстве Хемингуэя. Очень мрачно вос­ принялась эта смерть, когда обрушилась на меня вместе с воем очередного самолета. Я зажал уши и застонал. Колокол звонил и по мне — яснее ясного почувствовал я тогда эту простую мысль... Судовому врачу что-то не спалось, он пришел коротать ночь ко мне на вахту. Мы смотрели на Луну, на то, как она падала за горизонт в Атлантический океан, задрав бычьи рога к зениту. На востоке мерцал Юпитер. И со всех сторон рушились с небес метеориты. — Чего не спите, док? — спросил я. — Послушайте, — сказал он, — можно ли назвать любимую женщину в письме «мой глазастый чиж»? — Наверное, док 261