Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

он не умрет, — он не мог умереть. И я ему говорила о вязах, как мы будем гулять среди вязов, летом... И о Тургеневе мы говорили. Тогда Тургенев был другой, нежели сейчас... О, я уже тогда не могла отделаться от мысли, что если распад сложного, то есть трупа, на элементарное неизбежен, но от­ носительно медлителен, то мы имеем моральное право уско­ рять его в любой степени... — То же, что и в атомной бомбе? — В принципе. Для того чтобы превратить ваши восемь триллионов клеток в излучение досветового спектра, доста­ точно энергии одной вашей молекулы. Хотите конфетку? Я взял у нее самолетную карамельку в обертке с надписью «Сабина». Я стал у окна и сосал карамельку — она обладала странным вкусом и, вероятно, обостряла обоняние — и смотрел сквозь стекло. Та получилась ночка! Никогда я еще не получал такую массу ненужного хлама, то есть информации, в такое позднее время суток. И никогда еще среди информационного хлама не вспыхивали с такой алмазной яркостью нескромные по-за­ падному детали женских воспоминаний. В шатающемся конусе света от фонаря кружил на дне ули­ цы автомобиль-снегоочиститель. Клешней ножа снегоочисти­ тель задел бровку тротуара, скрытую под сугробом. Водителю было не развернуться в тесноте переулка. Я вдруг учуял запах в кабине шофера. Смесь надышанного влажного тепла, тепла от мотора, запах прокалившегося на цилиндрах масла, бензиновой горькости, грязной одежды, па­ пиросного дыма. А вокруг этого кабинного запаха — перво­ зданная чистота снега, блеск снега в свете уличного фонаря, отдельные снежинки, проскользнувшие сквозь щели... Я по­ завидовал шоферу снегоочистителя. Ночная работа тяжела, но кто не вкусил одинокой ночной работы, тот не знает чего- то особенного. В ночной работе есть вызов и солнцу, и звез­ дам. Недаром великие часто работали ночью. Здесь дело не во внешней тишине и отсутствии лишних раздражителей. Де­ ло в чем-то ином... — Да, ночной чай и ночная папироса говорят иначе, чем днем, — сказала Наталья Ильинична. — И колени женщи­ ны говорят не так, как днем, согласны, голубчик?.. Атомную бомбу сделали, чтобы убивать. А через смерть, через страх перед уничтожением пришли к миру и надеемся закрепить мир навечно. И течение событий подтверждает... Но ведь это опять — в корне своем — против течения истины, а не по нему. Как будто только страх смерти способен спасти жизнь! Уничтожить страх — вот что значит опередить течение истины. 255