Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

После первого звонка я продолжал лежать, отчетливо слыша удары метронома, как в блокадном бомбоубежище во время тревоги. Сперва я подумал, что слышу удары своего сердца, но это оказался хозяйский будильник, который стоял на комоде. Звонок долго не повторялся. Я же знал, что на лестнице есть человек. Он не ушел. Я его чувствовал. И второй звонок раздался, требовательный, как бы говоря­ щий: «Я знаю, что ты, сукин сын, тут! Отворяй, а то хуже будет!» Следовало предположить, что это вернулась по неожидан­ ной причине от дочки хозяйка и звонит, так как потеряла 250 или забыла ключ. И я не стал ожидать третьего звонка. Вы­ брался в коридор, поискал выключатель, но не нашел его, оставил дверь в комнату открытой и в полусвете подкрался к французскому замку парадной. Если я принимаю решение открыть на ночной трезвон, то уже не спрашиваю: «Кто там?» Дело в том, что распах дверей без всяких «Кто там?», распах широкий, стремительный и молчаливый, неплохо ошарашивает ночного звонаря, даже ес­ ли он представитель самой суровой власти, и эффект внезап­ ности на доли секунды переходит к вам. Распаха не получилось — старая дверь способна была толь­ ко ковылять по куцей орбите, цепляясь за неровности лест­ ничной площадки. Нарушителем спокойствия была пожилая высокая дама в шикарной шубе из норки и с цыганской шалью на плечах. Она спросила Оксану Михайловну, назвав ее по фамилии. Я спертым голоском объяснил, что хозяйка у дочери, я здесь чужой, телефон там есть, здесь телефона нет, но я готов служить, если в том есть необходимость. — Вы сегодня здорово пьяны! Клянусь богом, это так! — сказала дама с той непосредственностью, с какой говорят на алкогольные темы только за границей, где подобное высказы­ вание не является чем-то оскорбительным, а просто фиксиру­ ет факт и придает этой фиксации даже оттенок некоторой лукаво-грубоватой зависти. — Я из тех, кто не опасен в любом виде, — сказал я. — Если разрешите, я зайду и подумаю, что мне делать. Вы еще не спали — вы одеты. У меня всего три часа. Я пролетом, знаете, как все теперь: «Из Москвы в Нагасаки, из Нью- Йорка — на Марс...» Она вошла в полумрак коммунального коридора с той уве­ ренностью, с какой великосветские дамы прошлого века вхо­ дили в театральную ложу, забронированную еще их дедами. И скинула шубку мне на руки. Шубка была сухая.