Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

соседи не ночуют: у них недавно умер дедушка и они боятся. Вот тут-то я и набрался храбрости, чтобы спросить, нет ли у Оксаны Михайловны чего-нибудь успокаивающего. У нее на­ шлась казенка в бутылке из-под «Цинандали». Шел двенадцатый час ночи. Я остался со старым писателем Н. в маленькой комнатке, окно которой выходило в переулок. Напротив был замызган­ ный кинотеатрик. Там шел последний сеанс, и еще горели фонари у подъезда, освещая залепленные снегом афиши. Снег густо падал с черных небес в щель переулка. 246 В комнате было тесно от дрянного комода, продырявленного дивана с ковром — верблюд на фоне пирамид — и громозд­ кого зеркального шкафа. Жилье одинокой ученой женщины. Над столом висела полка с книгами специального содержа­ ния. Первая книга, которую я взял, оказалась переводом со шведского. На обложке красовалась лупа и крупный отпеча­ ток человеческого пальца. Книга называлась «Новейшие ме­ тоды расследования преступлений». Я начал ее листать. Маску писателя и колбу с его растительностью я накрыл газетой. Я знал, что буду еще ее рассматривать. Никуда от этого я деться не мог. Но время еще не пришло. И сперва судьбе было угодно ознакомить меня со способами расчлене­ ния трупа в целях его дальнейшего сокрытия. По этим спо­ собам, оказывается, легко можно определить, был ли убийца мясником-крестьянином, или имел отношение к человеческой анатомии, или полный дилетант в мясных вопросах. Хорошие шведские иллюстрации помогали составить обо всем этом наглядное представление. И сразу мне показалось, что за стенкой — в соседней, пус­ тующей после смерти дедушки комнате — кто-то скрипнул полом. Я напомнил себе, что резкое уменьшение раздражите­ лей, падающих на органы чувств нормального человека, на­ пример в сурдокамере, быстро приводит к слуховым иллюзи­ ям. И что никто там скрипеть не может. Просто у меня звенит в ушах от тишины и духоты — батарея под окном жарила во всю ивановскую. Но на всякий случай я засунул шведскую книжонку обратно на полку. Потом снял газету с реликвий. Большая голова, набитая тряпьем, покорно молчала в свете настольной лампы. Провалы асимметричных ноздрей, широ­ кий и плоский тупик носа, а сам нос, если взглянуть сбоку, очень тонкий и длинный. Переносицу почти горизонтально секла морщина, начинаясь у левой брови. А лоб строго по­ середине разделялся вертикальной складкой. Гипсовые усы