Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

«Джек бурь» наткнулся на острова, так как ошибся в счис­ лении на пять градусов широты — почти расстояние от Мос­ квы до Ленинграда. Такая ошибка представляется невозмож­ ной даже по тем временам. Особенно для моряка, который затем благополучно обошел вокруг планеты. Скорее всего анг­ личане хитрили. Я как раз читал о том, что поэт Байрон поддерживал себя в ночные творческие часы смесью можжевеловой водки с во­ дой, когда по трансляции торжественно объявили о прекрас­ ном качестве связи между тремя космическими кораблями и кораблями в Мировом океане, то есть и нами. Затем были объявлены благодарственные радиограммы от Келдыша, Гос- комиссии и даже начальника нашего пароходства. Два огромных безмолвных фрегата плыли рядом с рубкой в соленом ветре. Огромная тяжесть их тел, когтей, клювов. И ни единого крика, и неколебимость крыл. Как они находят друг друга в океанах, если даже не кричат? Каждое кры­ ло фрегата — размах двух моих рук. И куда они деваются ночью? Ведь с первым лучом рассвета они уже рядом с нами. Сутки за сутками. — Можно бы пульнуть, — сказал капитан задумчиво. — Но кто чучело сделает? И еще вопрос: в какую квартиру чучело поместится? У меня две крохотные комнаты в коммуналке... — Да, — сказал я. — Вопросов больше, чем ответов, Геор­ гий Васильевич. Он посмотрел на небеса, где сидели в брюхе «Союзов» кос­ монавты, кивнул головой, точно боднул низкие тучи, и про­ бормотал: — А мы? Так и сдохнем здесь, в сороковых или пятидесятых! Георгий Васильевич терпеть не мог сороковые и пятидеся­ тые широты. Здесь ему вспороли живот, здесь он слишком долго играл в гляделки со смертью. — Так и сдохнешь в сороковых или пятидесятых! — с не­ которым даже удовлетворением повторил мой капитан. Да, ощущается уже кое в чем время. Скоро четыре месяца, как мы в этом рейсе. Сто двадцать ночей подряд я уже провел без сна. Кто еще, кроме двигающихся в пространстве людей, или стариков, или больных, ночь за ночью думает о мизер­ ности, неудачливости судьбы, жизни? Где-то спят нормальные люди, а ты все задаешь себе идиотские вопросы и наконец сам становишься идиотом. Или погрязаешь в мелкой текучке судовых будней: «А что сегодня на обед?..» Я решительно не нахожу в себе сил, чтобы хоть как-то осмыслить существо­ вание. 179