Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

жизнь до нормального срока. А Джекобса у нас почти не переводят. — Прости, старик, но ты напоминаешь мне не долгожителя, а одного мальчишку помора. Когда будущий полярный капи­ тан Воронин был еще обыкновенным зуйком, судьба занесла его в Англию на архангельском суденышке. В Манчестере он увидел, как хозяин объясняется с английским купцом. Хозяин показывал на пальцах десять и говорил: «Му-у-у!» Потом по­ казывал пятерню и говорил: «Бэ-э-э!» Это, как ты понимаешь, означало, что привезли они десять холмогорских коров и пять полудохлых от качки овец. «Вот вырасту, стану капитаном, — думал маленький Воронин, — и сам так же хорошо, как хозя­ ин, научусь по-иностранному разговаривать». И как ты умуд­ ряешься грузовым помощником плавать? — А тебе какое дело? Не у тебя плаваю. — Ладно. Не заводись. У Джекобса есть рассказ, где капи­ тан какой-то лайбы вышвырнул за борт черного кота — лю­ бимца команды. Спустя некоторое время пьяный капитан уви­ дел утопленного черного кота спокойно лежащим на койке. Сволочь капитан опять взял черного кота за шкирку и швыр­ нул в штормовые волны, а когда вернулся в каюту, дважды утопленный черный кот облизывался у него на столе. Так продолжалось раз десять, после чего кэп рехнулся. В финале Джекобе вполне реалистически, без всякой мистики, которую ты, Витус, так любишь, объясняет живучесть и непотопляе­ мость черного кота. Оказывается, матросы решили отомстить капитану за погубленного любимца и в первом же порту вы­ ловили всех портовых котов и покрасили их чернью. И за­ пускали поштучно к капитану, как только тот надирался шот­ ландским виски. Это и есть матросское коварство. У нас на «Очаровательном» все было наоборот. Командир Эльзу обо­ жал, а мы мечтали увидеть ее в зоопарке. Нельзя сказать, что идея, которая привела Эльзу в клетку, принадлежала только мне. Как все великие идеи, она уже витала в воздухе и роди­ лась почти одновременно в нескольких выдающихся умах. Но я опередил других потому, что во время химической тревоги, когда на эсминце запалили дымовые шашки для имитации условий, близких к боевым, Эльза перекусила гофрированный шланг моего противогаза. Злопамятная стерва долго не нахо­ дила случая отомстить за пинок ботинком. И наконец ото­ мстила. После отбоя тревоги дым выходил у меня из ушей еще минут пятнадцать. С этого момента я перестал есть са­ хар за утренним чаем. Первым последовал моему примеру боцман, который любил Эльзу не меньше меня. Потом соста­ вился целый подпольный кружок диабетиков. Сахар тщатель­ но перемешивался с мелом и в таком виде выдавался Эльзе. 169