Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

Уходя несколько часов назад с судна, мы ни о каком Мон­ тевидео знать не знали и даже думать о нем не думали, ибо, если вы взглянете на карту, то заметите, что Уругвай нахо­ дился для нас почти на противоположной стороне планеты, — вот что значит работать на космическом пароходе. По плану мы должны были спокойно загорать еще две недели на Кар- гадосе, потом идти на Маврикий за продуктами и почтой, а... вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — Ну, что вы вылупились? — спросил Георгий Василье­ вич. — Уже два часа Москва молотит приказ о немедленной съемке на Южную Америку, а вы посторонних на судно при­ волокли! 160 — Туши фонари, — пробормотал старпом любимую при­ сказку, он употреблял ее во всех случаях жизни. — Они ожидают презент, — сказал я. — Со всех возможных точек зрения, включая интернациональную, их следует побла­ годарить. — Шесть спасательных плотиков с «Аргуса» они уже полу­ чили. Это тысяча рублей валютных! Плохой презент? — спро­ сил Георгий Васильевич. — И сколько они еще всего выловят! Идите на вельбот, Виктор Викторович, и возвращайтесь назад самым полным. Мы еще сколько времени потеряем, пока будем утопленников на «Короленко» передавать — погода портится. — Вы совершенно правы, но что-то символическое им сле­ дует дать, — уперся я, представив себя на вельботе перед дву­ мя неграми, которые хотят лезть по штормтрапу на «Невель», а я их не пускаю. — Они же не поверят, что мы вдруг дейст­ вительно должны, экономя каждую минуту, нестись через два океана к Южной Америке. Откуда они знают специфику суд­ на? Они обидятся насмерть. И все это на мою голову, а я человек деликатный. — Идите на вельбот, Виктор Викторович, — сказал мас­ тер. — Что-нибудь символическое мы вам туда спустим на веревке. Из вельбота начинали эвакуацию женщин. Эвакуация про­ изводилась по правилам хорошей морской практики. Каждая женщина была встегнута в такелажный пояс с линем, лини держали высоко на борту гогочущие матросы. Неожиданно вытащить из океана четырех женщин посередине длинного скучного рейса — такое редко случается. Вслед за женщинами, как я и ожидал, подвалили к трапу островитяне. Разговор, который состоялся между нами, на человеческий язык перевести нельзя. Такой разговор францу­ зы называют «пэльмэль» — «мешанина»: — Монтевидео! — кричал я. — Олл райт! — отвечали они.