Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

самое незначительное изменение направления ветра, рискова­ ли меньше, чем рисковали бы мы, если б пришлось идти на тяжелом, неповоротливом дизельном вельботе в накат восточ­ ной стороны рифового барьера. Рассказы утопленников звучали судорожно: — ...Настил вдруг поднимается под вспомогашем... камень торчит из паёла... бах!., свет погас... ракеты все перестреляли... подаем один проводник, второй... ничего не осталось... запусти­ ли на змее антенну, она метрах в четырех от пироги — хлоп в воду!., аккумуляторы вдребезги... а я босой по битому стеклу... 156 Наконец кто-то сообразил, что надо бедолагам отдать свои шмутки — сгорят ведь под неистовым солнцем. Я кинул ватник женщине с седыми волосами, но не ста­ рой, — оказалась судовым врачом. Потом пришлось снять пиджак. Справа внизу сидел какой-то парень. До пояса он хорошо был укрыт, а колени уже обгорели. Парень укрыл колени моим пиджаком. Тут ему передали здоровенную соле­ ную горбушу и галету. Их кок успел прихватить мешок с продуктами. По рукам пошли и банки с водой из аварийного запаса спасательных плотиков. Есть такие обыкновенные, консервные. И надпись: «Питьевая вода. Не пить в первые сутки!» Иногда человек всю жизнь проплавает и не знает, что там запасено в спаса­ тельном плотике. Этих ребят выручили с того света. А они уже кокетничали своим привычным обращением с питьевой водой, небрежно протыкали ножом две дырки, пили, нас угощали. Ржавым железом эта вода попахивает. Парень с обгоревшими коленками уложил горбушу на мой пиджак и стал ее кромсать. Мой старый, верный, добрый пиджак -— мне стало жаль его. Вонять теперь будет рыбой, гиблое дело. И обругать утопленника неудобно, и пиджак от­ нять неудобно. Вот ведь как люди устроены. Только что я на смертельный риск шел, чтобы этого парня спасти, готов уже был к леталь­ ному исходу, а из-за пиджака, на котором он горбушу соленую кромсает, просто душа разрывается. И почему этот болван не мог что-нибудь подложить под рыбу, думал я. Мозги ему от­ шибло, что ли? В какой-то книжке я читал, что у индейцев или у древних инков был закон, по которому человек, спасший от неминуе­ мой смерти другого, автоматически становился рабом спасен­ ного, рабом-телохранителем. Он вмешался в великий поток причин и следствий самой Природы, изменил в этом потоке