Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

ным участием в действии, а не зрелищем. Мы палили с азар­ том. Старик хозяин, получив за двадцать пулек сирийский фунт, улыбался нам мудрой улыбкой пророка Ионы. От на­ плыва мужской дружбы старик включил фонтанчик. В полу­ темном дальнем углу тира засверкала пляшущая струйка ал­ мазной воды. Старик бросил на струйку шарик. Шарик завер­ телся, поднимаясь и опускаясь на фонтанчике, заплясал вместе со струйкой. Он был весь уже продырявлен пульками, разбрасывал брызги. И почему-то не слетал с водяной струй­ ки, не падал, когда в него попадешь. Шарик был чудесным. Кобальт синий — далекие горы, изумрудная зелень — пред­ горья, охра — холмы, сиреневые и фиолетовые полосы — плантации цветущего миндаля, красные поля мака, черные кипарисы вдоль обочины шоссе. Подножия кипарисов погру­ зились в знакомые мне еще по Сардинии заросли серо-голубых кактусов. И надо всем этим — вечереющее, пасмурное небо. Мы мчались к горам сквозь свободу шоссе по сто три­ дцать—сто сорок километров. На той же скорости изры­ гал синкопы приемник «опель-капитана». Мы курили «Пелл мелл» и впитывали скорость в застоявшиеся души. Минут через двадцать Таренков свернул с шоссе к малопри­ метной издали часовне. Она стояла среди увядающих акаций и вечных сосен на вершине пологого холма. Здесь было тихо. Здесь было прозрачно и акварельно. Не­ зримые, витали здесь и Александр Иванов, и Нестеров. Куполок часовни увенчивался нашим православным крестом. — На этом месте, братцы, Мария Магдалина мыла ноги Христу и вытирала их кудрями, — сказал Таренков. — Факт непроверенный, но все равно впечатляет, а? — Господи! Куда судьба носит! — пробормоталось мне. — «Мария Магдалина, раздетая вполне...» — вспомнил Юрий Петрович из своего счастливого детства. И на меня тоже хлынуло старосемейное, давно истлевшее в могилах на Смоленском, на Пискаревке, на Богословском. Баба Мария, тетя Матюня и тетя Зика... И тихо зазвучали для меня их добрые, вразумительные голоса, которыми бабушки и тети говорят с малолетними внуками и племянниками: «Ее имя, Витюша, звучит покаянием и прощением грехов, и странник, проходя по сладостно благоухающей и цветущей зелени бере­ гов Генисарета и приближаясь к развалинам башни и одинокой пальме арабской деревни Эл-Медждель, невольно вспоминает древнее предание о той, греховная краса которой и глубокое покаяние сделали знаменитым самое имя Магдалы...»