Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

штивки, требовать посылки людей в трюм, в пространство, заполненное зелено-ржавой, вонючей, живой пылью. Но ра­ ботать там без респиратора не смог бы, вероятно, и жук-хру­ щак членистоногий, который выводит в шроте детей. Одно — делать там детей, другое — там работать. Черт бы побрал неравномерность мировой научно-техничес­ кой революции, размышлял я, глядя сквозь лобовой иллюми­ натор своей каюты на полуголых людей, копошащихся вокруг мешков со свинячьей едой. Ничто меня так не бесит, как эта неравномерность. И еще я не мог не вспоминать о блокаде. А ведь, думал я, за горсть такого жмыха я отдал бы в сорок первом году свою мальчишескую душу любому дьяволу или са­ тане, если, конечно, они не были бы немецкой национальности. Позвонил капитан: — Поднимись-ка, секонд! Я не сомневался, что дело касается штивки груза и моего слабоволия. У капитана сидел наш морагент Таренков. Раньше он много лет командовал судами, потом работал в Австралии и еще где-то. Морагент не дипломат. Он может рыкнуть на обидчика на­ ших морских интересов без всяких протокольных изысков. И в прошлый заход в Латакию Евгений Петрович мне помог в какой-то запутанной истории, когда чиф-тальман и шкипер плавкрана требовали подписать липовую бумажку на сверх­ урочную работу. От рыка Евгения Петровича эти ребята по­ летели в разные стороны, пришептывая: «Ма ша’алла! Ин ша’ алла!» — «Что желает Аллах!.. Как Аллаху будет угодно!» Причем в роли Аллаха, очевидно, выступил я. — Ну, секонд, нашел правила перевозки шрота? — спросил капитан. — Нет. Гробы с покойниками и урны с пеплом готов возить с закрытыми глазами сквозь любые климатические зоны, а шрота в справочнике нет, Юрий Петрович. — Видите, — сказал Юрий Петрович, — какой секонд весе­ лый человек — острит напропалую. Одно слово: комедиограф. — Да плюньте вы на этот шрот, — сказал Евгений Петро­ вич. — Сожрут его свиньи и без правил. — Как со штивкой? — спросил Юрий Петрович. — Если не штивать, кувырнемся мы в шторм: ссыпется свинячий корм на один борт, постоянный крен — и привет сиренам. Говорил со стивидором? — Да, — соврал я. — Будут штивать. Через каждые пятьсот тонн. Таренков хмыкнул. На его загорелом лице было порядочно морщинок. Ухмылка заплуталась в морщинках. Выражение физиономии стало немного кошачьим.