Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

Называется она в Сингапуре «Мадам Мигни». Русский глагол в устах местных торгашей превратился в имя собственное. Мадам Мигни мне понравилась, и открытку я купил. При­ ятно, что в любой момент молодая красивая азиатская жен­ щина может подмигнуть тебе размалеванным глазом. Но по­ чему китаец назвал меня «старый»? Второй причиной дурного настроения был Перепелкин. Он хотел отправить меня на бе­ рег с группой из пяти человек — весь наш пищеблок. Тащить пищеблок в посольство и на корпункт, куда я надеялся по­ пасть, было невозможно. Потому на берег я не поехал, напи­ сал однокашнику объяснительную записку и для самоутверж­ дения рисовал из окна каюты Сингапур акварелью. Далекие 114 крыши пакгаузов, коробки небоскребных банков, серо-белый от зноя город, черно-зеленые клочья садов и парков, застав­ ленный судами рейд, черные якорные цепи в зеленой воде... Нашими ближайшими соседями были: англичанин «Золо­ той океан», панамская «Королевская птичка» и француз «На­ полеон». Я увековечил их на оборотной стороне навигацион­ ной карты залива Нотр-Дам Ньюфаундленд. Все на этом свете связывается самыми фантастическими связями. Например, я, петух и огурец происходим из здешних мест. Здесь, в Южной Азии, по мнению ученых, прапрародина лю­ дей, домашней птицы и огурцов. Отсюда мы, петухи и огурцы растеклись по всей планете. Здесь люди бродили еще до того, как Прометей подарил нашим предкам первую зажигалку. Здесь ученые ищут ответ на коварный вопрос: от одной обезь­ яны произошли мы все или от разных обезьян, появившихся в разных концах света? И если от разных, то кто дирижиро­ вал их появлением? Почему миллионы обезьян одновременно встали на задние лапы и начали трудиться передними лапами, превращая себя таким путем в человеческие личности, — вот вопрос, рядом с которым гамлетовский — детский лепет. Обо всем этом хорошо думается, когда ты пытаешься протиснуть свой вельбот сквозь муравейник других вельботов, сампанов, джонок, катеров, шаланд у таможенного причала внутренней гавани Сингапура. Здесь, в колыбели человечества, невероят­ ное количество рас, людских типов, оттенков кожи, языков и народов. Трудно сохранить хладнокровие среди кишения, верчения, криков, запахов, белых и черных зубов, плоских и острых носов, честных и бандитских глаз, бород, треска стал­ кивающихся бортов... Шаланды, разрисованные с носа и кор­ мы жуткими масками: тут и акулы, и ромбы, и звезды, и разноцветные полоски на бортах и флагах — символика, ко­ торую придумали бывшие обезьяны, чтобы различать друг друга по нациям и государственной принадлежности. А зачем символика и геральдика, если все мы от одной обезьяны? —