Конецкий, В. В. За доброй надеждой : роман-странствие. [В 2 книгах]. Кн. 2, ч. 2 (продолж.) - 3 / В. Конецкий. – Москва : Терра, 1997. - 336 с. : ил.

при строительстве Великой Транссибирской магистрали, т. е. между 1894-м и 1897-м годом. „Ерофеич1 же, в смысле „на- питок“ , „настойка", фигурирует уже в 1-м издании словаря Владимира Ивановича Даля, которое вышло в 1864—66 го­ дах, т. е. ровно за 30 лет до появления станции с таким на­ званием. Откуда же оно взялось? Языковеды установили, что водка настаивается на трав­ ке „Ерофей“ — hypericum perforatum, которая иначе име­ нуется „зверобой". Данные о том, что „трава Ерофей" есть именно „хиперикум перфоратум", можете получить у того же В. И. Даля, а вот что она есть одновременно и „зверобой", 106 это я вычитал в справочнике „Федченко и Флёров, Флора Европейской России, С.-Петербург, издание А. Ф. Девриена, 1910“ . Ваши „Мифы и рифы" — не пособие для топонимистов, равно как и не справочная книга для производителей креп­ ких напитков. Отсюда — вывод: тем, что я Вам сообщаю, Вы имеете полнейшую возможность пренебречь, в полной уверен­ ности, что я на Вас за это не надуюсь. Но вот одно уже чисто словесное добавление к сказанному. Ведь все-таки, если бы водку решили назвать по станции, то ее надо было бы окрес­ тить не „Ерофеичем", а скорее „Павловичем". А? Как Вам кажется? Пишу все сие „на деревню — дедушке", потому что пред­ ставления не имею, где Вы сейчас и кому целуете пальцы, перефразируя Вертинского...» Лев Васильевич Успенский — первый живой писатель, ко­ торого я видел в жизни, ибо принес ему на трясущихся ногах свои первые три рассказа в 1954 году на Красную (бывшую Галерную) улицу. Он жил в одном доме с одноклассницей брата, знал ее с детства, и этот факт я использовал для про­ никновения в литературу с черного хода. За рассказы Лев Васильевич дал мне такую же благожелательную, деликатней­ шую, но взбучку. Сейчас низко склоняю голову перед его навечно светлой памятью. Второе письмо: «Настойка „Ерофеич" была известна уже в 18 веке, название она получила по отчеству своего составителя, некоего фельдшера, который был в большой моде в середине 18 века. Сей фельдшер внес свой вклад в русскую историю еще и тем, что светлейший князь Г. Потемкин, поставив на больной глаз припарку, составленную по рецепту Ерофеича, на оный глаз окривел, что привело к заметному падению популярности эскулапа. Подробности жизни Ерофеича излагаются в несколь­ ких мемуарах, опубликованных в „Русской старине" в 70-х гг.