Конецкий, В. В. В сугубо внутренних водах : повести / Виктор Конецкий. - Москва : Современник, 1982. - 589, [2] с.

репа, и вокруг ни одного санитара, и до медсанбата беско­ нечно далеко, и он лежал, дергаясь лицом и серея, совер­ шенно, по-лунному одинокий,— все это смешалось в созна­ нии медицинской сестры Марии Степановны. F.e муж — школьный учитель математики — ушел рядовым в ополчение из Ленинграда еще в самом начале гойны. Теперь командовал саперным взводом. Дважды он был легко ранен: под Гатчиной и при освобождении Минска. Письма Володи удивляли Марию Степановну отсутст­ вием примет фронта, войны в них не было. Володя писал о прошлом, об их первых встречах, обыкновенных мелочах мирной жизни. Но каждая мелочь давала повод для глу­ бокой, неожиданной мысли, причем очень простой, казалось бы, давно известной. И потому что Володя никого не учил, и потому что писал письма где-то в окопе перед боем или после боя, сидя на разряженных противотанковых минах, его мысли приобретали странную силу непреложной исти­ ны. Володя писал: «Маша, я понял теперь, что все и всегда надо приводить к коэффициенту бесконечности, потому что сам мир бесконечен, и тогда сложности сокращаются и ви­ дишь главное. И это главное надо делать во что бы то ни стало. И уже не думать обо всем другом». Марин Степановне казалось, что ее Володя совершенно перестал бояться смерти. Сама Мария Степановна была ботаником, специалистом по лечебным травам и медсест­ рой стала, окончив краткосрочные курсы в Куйбышеве. Она жила вместе с другой медсестрой, Юлей, в малень­ ком деревенском домике. Дом стоял на отшибе возле самого берегового обрыва, из окон видны были вершины спускаю­ щихся по обрыву деревьев, а за ними, сквозь них распа­ хивался заречный простор, заливные луга, сейчас, весной, какого-то неопределенно горчичного цвета. Из этого про­ стора лилось много света, и днем комната была веселой дчже в дождливые, осенние времена. Мария Степановна и Юля дружили, хотя были совсем разными женщинами. Жениха Юли убили еще на границе, родители ее погибли в оккупации, сама она была тяжело ранена в грудь. Свое горе она залечивала дурным, но старин­ ным русским способом: бесшабашней и разгулом. В своих глазах она потеряла всякую ценность и потому не щадила и не берегла себя. Ей не для кого было беречь себя. Редкий из выздоравливающих молодых офицеров не путался с ней. Но работала Юля хорошо, умело, часто до одури. Уми­ рающие просили ее к себе, рядом с ней, наверное, было 40