Конецкий, В. В. Среди мифов и рифов : путевые заметки / В. В. Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1972. - 341, [2] с. : портр.

тельная штука — свернутый будущий пальмовый лист с острым концом, размером в добрый метр. Я начинаю терзать пальму с этого будущего листа. Кручу, верчу, гну, пилю ржавой железкой. Я готов грызть его зубами. Он так туго запеленат сам в себя, в нем так много внутренней живой силы, он весь литой, как металл в чушках, — его обязательно надо повесить на стенке в каюте. И вдруг из гнезда, где крепится лист, вырывается ар­ мия муравьев, крохотных и стремительных. Все прочи­ танное о термитах и тропических муравьях, на съедение которым кидают неудачливых путешественников, о гли­ няных горшках, набитых муравьями и надетых на руки туземных юношей, сдающих экзамен на звание воина, — сведения из «Мира приключений», — все это проносится в моем уже изрядно перегретом мозгу. Муравьи облепи­ ли рубаху, сотнями тонут в поту на коже, и я остро чув­ ствую могучее земное притяжение. Внутренним взором я вижу белый и чистый скелет, аккуратно объеденный му­ равьями, висящий среди кокосов. Еще я предчувствую, что в ближайшие секунды насекомые доберутся до всех моих наиболее уязвимых мест, и тогда скипидар пока­ жется мне шампунем. И в то же время я не могу бежать, пока не оторву чего-нибудь от пальмы — на память. Это желание сильнее страха и усталости. И я вырываю три больших ореха и ветку пальмовых цветов. Я весь покрыт муравьями. Скатываюсь вниз, долго встряхийаюсь, как собака. Зализываю ссадины на запя­ стьях. Эти вечные плавные поклоны пальм, колыхание их вершин — как гипнотические пассы. И куда девались по­ путчики? Почему не слышно голосов? Я один на этом острове. Я хотел быть один. И я один. Сгибаясь под тяжестью трофеев, бреду к месту вы­ садки. Пот заливает глаза. Мухи электронным облаком вертятся вокруг головы. Натыкаюсь на хижину. Незакрытая дверь покачивает­ ся на петлях. Жестяной навес и заплывшие грязью бу­ тылки. Несколько непонятных знаков, намалеванных смолой или углем на стене хижины. Тишина покинутости. Запах гниющего жилья. Площадка перед хижиной порос­ 263