Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

И ушел, потому что, очевидно, уже физически не мог рядом со мной находиться. И такая меня тоска взяла — хоть за борт прыгай. И он человек отличный, и я только хорошего хочу, а получает­ ся у нас черт знает что. Ведь не докажешь, что я все из добрых побуждений делал; что в холодильнике его слу­ чайно закрыл; что штангу действительно на шеи кладут, когда в атлеты принимают; что в окно дуло и ветер руле­ вому мешал вперед смотреть и что я свой собственный, за два кровных фунта купленный ремешок загубил, чтобы бинокль застраховать... Не объяснишь, не докажешь это­ го никому на свете. На следующий день все у меня валилось из рук в пол­ ном смысле этих слов. Чумичка, например, за обедом шлепнулась обратно в миску с супом, и брызги рыжего томатного жира долетели до ослепительной рубашки Эду­ арда Львовича. Он встал и молча ушел из кают-компа­ нии. Спустился я в каюту и попробовал с ходу протиснуться в иллюминатор, но Мартин Иден из меня не получился, потому что иллюминатор, к счастью, оказался маловат в диаметре. Был бы спирт, напился бы я. И пароход чужой, пойти не к кому поплакаться в жилетку, излить душу. Хотя бы Сагайло на меня ногами топал, орал, в цепной ящик посадил, как злостного хулигана и вредителя, — и то бы мне легче стало... А он на глазах тощеет, седеет, веко у него дергается, когда я в поле зрения попадаю, но все так же говорит: «Доброе утро, Петр Иванович! Сегодня в лед войдем, вы повнимательнее, пожалуйста. Здесь на картах пустых мест полно, промеров еще никогда не было, за съемной нави­ гационной обстановкой следите, ее для себя сезонные экспедиционники ставят, и каждый огонь, прошу вас, се­ кундомером проверяйте». И знаешь, как сказал Шиллер, с дураками бессильны даже боги. Ведь я уже опытным штурманом был, черт по­ бери, а как упомянул Эдуард Львович про секундомер, так я за него каждую секунду хвататься стал — от сверх­ старательности. Звезда мелькнет в тучах на горизонте, а у меня уже в руках секундомер тикает, и я замеряю про­ блески Альфы Кассиопеи. Пока я Кассиопею измеряю, мы в льдину втыкаемся и белых медведей распугиваем, как воробьев. Штурмана, знаешь, народ ехидный. Вид делают сочув­ 274