Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

тебя. Я рада. Ему давно пора выкинуть из головы такую дрянную женщину, как я. — Успокойся, он тебя давным-давно выкинул,— ска­ зал Шаталов и добавил, подумав: — Я не подозревал, что с возрастом ты станешь самокритичнее... Ольга прошлась по комнате, заговорила устало, без улыбки: — Ты еще многого не знаешь. Бож е, как медленно вы взрослеете! Плаваете по морям, тонете, воюете, командуе­ те пароходами — и все мальчишки. А спроси вас, что такое жизнь? Понятия не имеете. И у вас насморк, и вам надо поставить горчичники... И руки у тебя грязные. Иди в кух­ ню, помой их. Тогда дам выпить. Шаталов невольно протянул руки ближе к свету и, повертев кистями, сказал: — Чистые совсем. В с е ты врешь. — А ногти? — Ногти! Тебе бы вот повытаскивать сети с селедкой из океана! «Мальчишки»! Это и не грязь вовсе! — Ты... рыбак? Ловишь рыбу? Ему вдруг захотелось что-нибудь соврать про себя, выдумать что-нибудь красивое и удачливое, но на это не было времени. — Рыбак? Нет, что ты! Я плаваю в тропиках. Как у Грина и Паустовского... Пальмы, солнце и женщины, смуглые, как ананасы, бегают вокруг по волнам ,— он невесело хихикнул и все-таки пошел в кухню. Слова Ольги про мальчишек и их незнание жизни звучали как-то судорожно . Ей надо было дать время успо ­ коиться. И он намеренно долго мыл руки и думал о том, почему в комнате не видно следов мужчины: ведь Ольга замужем . Она любила этого своего будущего мужа еще со студенческих времен. А он, кажется, не любил ее всерьез. Хотя, может, и любил. З д е с ь сразу не разберешься . Но что- то он натворил, уехал, они расстались. И Ольга совсем сходила с ума, на нее смотреть было страшно, и она чуть было не наделала глупостей, но он вернулся и они пожени ­ лись. Когда Шаталов вернулся, на столе стоял графинчик и л еж ал а всякая еда. — А я не догадался что-нибудь купить,— сказал Ш а ­ талов. — Не будь ханжой! Если во мне есть что хорошее, так это отсутствие ханж е ств а .— Она пилила батон хлебной 82