Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

истории. А математику я раздолбаю, если без нее нельзя обойтись... Он одолел математику. На третьем курсе у него были сплошные пятерки по всем стрельбам. Этот Манька! Он всегда знал, что надо делать в первую голову. «Прилетай немедленно — я в дрейфе». Что с ним стряслось? На такой перелет нужна уйма денег. А денег нет, не говоря обо всем другом. Хотя, как ни странно, слетать на Дальний Восток, пожалуй, легче, чем сходить для приятеля в ломбард и вы­ стоять там длиннющую очередь, сдавая часы... Конечно, не для всех так. Только для того, кто с шестнадцати лет при­ вык болтаться взад-вперед по свету и месяцами находиться в пути... Но о поездке пока нет и речи. Надо позвонить общим знакомым, узнать адрес Маньки и запросить его телеграммой. Может , он все еще переписывается с Ольгой? Ее-то найти проще других... От всех этих мыслей Шаталову совсем расхотелось спать, хотя чувствовал он себя паршиво. И в боку начина­ ло покалывать, и насморк набирал силу. Кажется, шофер правильно поставил добавочный диагноз. Шаталов встал, оделся, накинул на плечи меховую куртку и сказал вслух: — Д а , все на свете корытом крыто, но моряки об этом не грустят. Потом он сел к столу, выдвинул ящик и принялся разыскивать старую записную книжку, в которой был телефон Ольги. В руки лезли какие-то забытые, очевидно его собственного сочинения, стихи, вырезки из газет, пачки счетов за приемник и квартиру, потускневшие офицерские погоны... Книжку он все-таки нашел — под кроватью, среди кучи лоций и карт. И сра зу стал звонить. Сонный голос, растяги­ вая слова, спросил: «Кто, простите, в такую рань звонит мне?» Это была, конечно, Ольга,— ее стиль. — Проснись,— сказал Шаталов.— Уже девять ча­ сов.— И замолчал, ожидая , узнает она его или нет. Она узнала, хотя последний раз они виделись очень давно. — Дмитрий? — Д а . Здравствуй. Мне срочно нужен адрес Мани. С ним что-то случилось. Ты можешь помочь? — Тебе не стыдно спрашивать адрес друга у меня? — Стыдно. — Адре са я не знаю. Но ты успокойся. Он не на смертном одре. Если б умирал, прислал мне предсмертную записку с пожеланиями счастья на вечные времена. 76