Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

2 Когда простыни нагрелись, он проглотил две таблетки пирамидона и улегся. И сразу, будто только и ждала этого момента, постучала соседка: — Ах, вы уж е легли? — Да . — Сама вижу, сама вижу, голубчик, что легли. А трубу не закрыли. Мужчины всегда не закрывают. Вот и муж... Д а , у мужа для вас телеграмма лежит! От женщины. Н ед е ­ ли две н а з а д получили. Просит срочно приехать. — Чепуха какая-то,— сказал Шаталов. На земле не существовало сейчас женщины, которая вдруг захот ела бы его видеть. Д а еще срочно. — Знаем такую чепуху! — игриво заулыбалась с о с е д ­ ка. Шаталов едва слышно, сквозь зубы, выругался и по­ просил принести телеграмму. Она была короткой: «Дима зпт прилетай немедленно зпт если можешь тчк я в дрейфе тчк Маня». Пункт отправления — Курамой. Что с Маней? Болезнь? Неприятность по службе? Любовная неурядица? Шаталов поймал себя на том, что он, видно, стал уже забывать Маньку и сейчас, кажется, не взволнован те­ леграммой. И от этого стало совестно: ведь Маня его друг, настоящий друг. — Это не от женщины,— сказал Шаталов со с ед ­ ке и опустил телеграмму на пол возле кровати.— И, про­ стите, мне, вероятно, придется сейчас встать, а я не одет... Она наконец обиделась и ушла. — Ну, черта лысого я сейчас встану,— сказал Шата ­ лов и накрылся одеялом с головой. «Прилетай немедлен­ но»! И обратного адреса не написал... Что у него, пяти рублей нет? На две запятые и две точки хватило. «В дрей ­ фе...» Уж если кто лежит теперь в дрейфе, так это он, Шаталов: хуже, чем ему, быть не может. Под одеялом стало душно, д а и какое-то смутное беспокойство все мешало заснуть. Где это Курамой? По ­ жалуй, встать все-таки придется. И Шаталов нерешительно поднялся. Взял атлас, при­ нялся листать холодные страницы. Вот она — Курамой, маленькая точка на берегу Тихого океана. Д о нее четыре с половиной тысячи миль. Это по прямой. Шаталов выругался, хотя все это было скорее смешно. Потом свирепо почесал волосатую грудь и сказал: 70