Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

расчет на желание, с которым он не сможет бороться. И все это было совсем ужасно . Мария Степановна вышла в сени и осталась одна среди прохлады и запаха мокрого дерева. В е ­ тер шумел в кустах бузины и у крыльца, звякали капли, падая из водосточной трубы. Мария Степановна взяла ковш, зачерпнула воды из бадейки и стала пить, хотя и не хотела пить, и вдруг вспомнила, что обычно муж пил по ночам после минут близости с ней. И так захотелось вер­ нуться сейчас к нему с холодной водой в ковше, сказать несколько простых, обычных, полных правды и истинности слов, от которых все забудет ся . Она так понимала всю мимолетность наставшей встречи, всю возможную веч-- ность грядущей разлуки и ничего не могла сделать. Она д а ж е через стенку чувствовала судорогу, сжавшую душу ее Володи. Она бросила ковш в бадейку, ковш закачался на сонной воде, стукаясь ручкой о край. Мария Степановна ощупью нашла на стене шинель мужа и прижалась к ней лицом, нюхая запахи шерсти, земли, махорки, видя медлительную струйку песка, текущую по стене окопа на эту шинель, уж е с содроганием ощущая запах крови, которым она, шинель, может напитаться где-то вскоре. И Мария Степановна впервые заплакала, очень тихо, бе з всхлипывания, кусая сукно, ощупывая холодные металлические пуговицы, з а ­ твердения швов, неожиданную мягкость погон. И, плача, вдруг увидала себя со стороны, стоящей в темных сенях, уткнувшейся в шинель, такой, как она видела женщин в кино и читала в книгах,— женщин военной поры, уткнув­ шихся в сукно солдатских шинелей, плачущих всю ноиь, пока спят их мужья накануне у хода в бой. И Марии Степа ­ новне стало еще нестерпимее, она стала ловить себя на том, что, наверное, сейчас разыгрывает свое горе, как актрисы в кино и театре, что она подделывает свое горе под уж е виденное где-то, что она думает не о трагедии происходящего, а следит свое поведение со стороны и что это и есть самое кощунственное. Мария Степановна оттолкнула себя от шинели и вышла на крыльцо. Сквозь колебания вершин деревьев, сквозь полуголые ветки их была видна медлительная вода реки. Мария Степановна подошла к забору и остановилась, опершись на него. Ночной ветер откинул полу халата. Прошлогодняя крапива, пожухшая и бессильная, коснулась колен. Н е ­ сколько минут Мария Степановна стояла, бездумно глядя на медленно текущую внизу воду.