Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

мыслей, мелькающих б е з системы и плана. Это д а ж е не мысли, а обрывки мыслей, мечтаний, воображений , воспо­ минаний. И неожиданные, точные догадки, д аж е озарения, связанные с работой. Все это беспорядочно и густо з ам еш е ­ но. Я слишком становлюсь самим собой. И поворачиваю, укоряя себя за неумение быть с природой внутри нее, неу­ мение обойтись бе з людей и книг, от которых ушел с удо ­ вольствием. И знаешь: пробудь в лесу дольше, и важные, точные решения, связанные с жизнью и работой, озарят. Но поворачиваешь к обжитому, к людям. Никто б е з важного дела не надоедает действительно замкнутым, молчаливым личностям. А ко мне, д аж е если я настойчиво отстраняюсь, люди пристают. Они чувствуют мою зависимость от них. Я срываюсь на грубость и н ажи ­ ваю врагов, а это утомительно. Я не люблю иметь врагов, я не Дон-Кихот. В тот раз я не повернул обратно. Мне после травмы следовало дышать свежим воздухом, надо было заботиться о физическом состоянии организма. От слов «организм», «симпозиум» меня начинает мутить. Но я заставил себя думать о здоровье и в одиночестве пошел дальше по зимне­ му лесу. Это было смешно, потому что уж е в юности мне стало казаться будто я стар и неизлечимо болен, и никакой свежий воздух, рационы, режимы, ограничения в вине или курении мне не помогут. И я никогда не берег себя: все, мол, уж е поздно. Это, между прочим, очень российское каче­ ство. Но женщина, которую я любил, не соглашалась со мной. Она хотела, чтобы я думал о длинной, здоровой жизни. Мы встретили с ней однажды котенка в зимнем лесу и гнали его к деревне по глубокой снеговой дорожной колее. Он был уж е не очень маленький, но глупый. Белый, испачканный углем, с розовым носом. Мы боялись, что он заблудится и замерзнет или его схапает лесной зверь. Он неохотно б ежал перед нами и часто оглядывался. Мы смеялись. Нам было хорошо тогда. Ее смех наполнял весь лес. Ле с признавал ее своей. Я шел зимним лесом совсем один. Старые ели сменились соснами, молодыми, растущими густо, отчего ветки их торчали вверх и лес поскучнел, 178