Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

— Это ты стучишь? — Письмо,— сказала Тамара.— Вот. Женщина взяла письмо, приблизила его к глазам и вдруг зарыдала. — От Пети,— сквозь слезы шепнула она. И заспешила в темноту квартиры. Тамара вошла за ней. В передней было холодно, но чувствовалось близкое тепло. И Тамара шагнула несколь­ ко раз в темноте, пока не уперлась руками в дверь, которая отворилась с легким скрипом. Комната за дверью была пуста. Ее окна выходили на Неву. Через окна светило солнце. В окнах не было стекол и не было фанеры. Посреди комнаты на белом снегу стоял черный огромный рояль. И на нем т ож е л ежал снег. Возле рояля стояло несколько больших картин в золотых рамах и л ежал топор и щепки — здесь готовили дрова для печки. Одна картина и зображала букет сирени в глиняном горшке и рядом еще один букет в горшке поменьше. Тамара пошла дальше по коридору и отвела тяжелую портьеру. З а портьерой была маленькая комната, вся заставленная мебелью. Посредине стояла «буржуйка». Во зле «буржуйки» горел светильник. И в свете его сидели рядом, обнявшись, женщина и старик, с такими же, как у женщины, очень белыми волосами. Они читали письмо. У женщины текли по лицу слезы, а старик одной рукой гладил ее по голове. Тамара села возле «буржуйки» на корточки. «Они добрые,— подумала она.— Они меня не выгонят. Письмо хорошее». — Совершенно не понимаю, зачем ты плачешь, если он жив ,— ворчливо сказал старик.— Ты видишь, на штемпе­ ле еще двадцать третье ноября. Наша почта работает безобразно! Они не замечали Тамару, и она сказала: — Я погреюсь у вас, можно? Старик вздрогнул и перестал гладить женщину по голове. Женщина обернулась. — Конечно,— сказала она.— Ты закрыла дверь на лестницу? — Нет,— сказала Тамара, но не встала. Ей н ево змож ­ но было отвести руки от «буржуйки». — Ты почта? — спросил старик. — Д а ,— сказала Тамара. — Ты принесла письмо от нашего старшего сына,— сказал старик.— Он воюет на фронте и пишет б е зобра зно 10