Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

блестевший от утреннего солнца. И сра зу черная очередь, белые сугробы и фонарный столб помчались мимо нее в сверкающее утреннее небо. Ремесленник толкнул Тамару, прыгнул на нее, вырвал хлеб, закусил его и скорчился на снегу, поджимая коленки к самой голове. Очередь медленно приблизилась к ремесленнику, и он исчез под валенками, сапогами, калошами и ботинками. Люди из очереди держались за плечи друг друга. Р еме с ­ ленник не отбивался, только старался прятать лицо в снег, чтобы можно было глотать хлеб. Потом закричал. Очередь тихо вернулась па свои места. А Тамара вытащила из костлявых пальцев ремесленника остаток хлеба, заслюнявленный, со следами зубов. «Анна Никола­ евна мне не поверит,— подумала она с безразличием .— Она велела мне взять авоську, а я не взяла, забыла». Ремесленник пошевелился и сел на снегу. Кровь капля­ ми падала изо рта на сизый ватник. Кепку его втоптали в снег, и бледные волосы мальчишки шевелил ветер. Но его широкое во лбу и узкое в подбородке, с морщинистой кожей, лицо было смиренным. — Ты что, с ума сошел? — спросила Тамара. Она засунула остаток хлеба в варежку и пошла к каналу Круш- тейна, мимо разбитой витрины аптеки, мимо вывески «Сберегательная касса», мимо старинной чугунной тумбы на углу. Бухнул снаряд, и звук разрыва среди оцепенелой тишины прозвучал, как нечто живое. Тамара поднялась на третий этаж , ощупью, в темноте, миновала коридор и наконец отворила дверь комнаты. Окна комнаты выходили в узкий дворовый колодец, и пото­ му стекла уцелели. Две кровати молчали в углах, з а в а ­ ленные мягким барахлом. Анна Николаевна и Катя спали. «Я не стану будить их,— решила Тамара.— Я оставлю свою карточку, чемодан и туфли. Завтра они получат и мои сто двадцать пять грамм. А я куда-нибудь пойду. Хорошо, что вы спите, Анна Николаевна. Прощай, Катя. Если бы можно было сделать, чтобы не было сегодня и сейчас... Но это никак нельзя. Вот, я взяла только кольцо. Мама ск а за ­ ла носить его всегда. Оно не золотое, Анна Николаевна, оно серебряное с позолотой. За него не дадут и крошки хлеба, честное слово». Тамара тихо прикрыла дверь, прошла кухню, коридор, спустилась по лестнице, вышла на канал, потом на пло­ щадь, мимо старинной чугунной тумбы на углу, мимо 6