Конецкий, В. В. Путь к причалу : [рассказы, повести] / Виктор Конецкий. - Москва : Вече, 2013 (макет 2014). - 397, [2] c.

прошлые свои далекие дороги и густые от ветра штормы, и ава­ рийные посадки самолетов, и успехи в своей работе, и схемы но­ вых радиопередатчиков, на синьках которых стояла и его подпись. Потом он вспомнил морского льва Ваську. Ваську везли в Одессу. Он сидел в стальной клетке на палубе и часто купался в бочке с водой. Ваську любили и таскали ему рыбу. Васька был надменный и делался все надменнее и грустнее, чем дальше уходили за корму его родные места. Случился шторм. Крепления Васькиной клетки стали рваться, но вода шла накатом через палубу, все обледенело, и пройти к Ваське было опасно. А клетку надо было открыть, что­ бы лев мог выбраться на волю, когда она сорвется за борт. Федор Иванович представил себе тяжелую, беззвучную, тем­ ную, как вишневый джем, воду и медленное падение сквозь эту воду нелепой, громоздкой клетки с надменным Васькой в ней. Представил молчаливую муть, которая поднимается с илистого грунта, когда клетка с Васькой неторопливо коснется его. Придон­ ное течение снесет муть в сторону, вокруг Васьки просветлеет, ни гул, ни грохот шторма над океаном не дойдут туда. Грустный и надменный Васька обрадуется, попав в родные места, и рванется всплыть, но ткнется головой в стальные прутья клеточного по­ толка. Еще десять, пятнадцать, двадцать минут — черт его знает, сколько может жить морской лев без воздуха — Васька будет ме­ таться по клетке в страшном одиночестве на океанском дне, зады­ хаясь и шевеля редкими жесткими усами, потом начнет слабеть. И вечно молчащие тупы е и жестокие рыбы, которых всю жизнь ел Васька, соберутся возле его клетки и будут неподвижно висеть за прутьями, таращить на него гааза, чуть пошевеливая жабрами и хвостами. Федор Иванович обвязался концом и попробовал пробрать­ ся к Ваське через штормовой накат по обледенелой палубе. Его швырнуло на стальной трап под полубаком. Открылась ста­ рая рана. Тогда и начались опять боли, тошноты и обмороки. И больше уже никогда Федор Иванович не плавал. А Васька все равно рухнул за борт в закрытой клетке и погиЗ там, в глубине на дне Атлантического океана. На дне океана все так же беззвуч­ но, как и в космосе. Когда где-то в Галактике рождаются и гибнут звезды, когда гигантские взрывы раскидывают на миллиарды ки­ 386