Конецкий, В. В. Путь к причалу : [рассказы, повести] / Виктор Конецкий. - Москва : Вече, 2013 (макет 2014). - 397, [2] c.

— Спасибо, — сказал Федор Иванович и понес в корму к кру глому столику тарелки с салатом и бутербродами. И оттого, что грузин не взял сразу денег, продолжая эту игру в родных между собой людей, стало еще обаятельнее все вокруг. И совершенно нестерпимо хотелось есть. Федор Иванович еще вернулся к бу­ фетчику за вином и вилкой. Грузин дал ему почему-то две вилки, почистил их одна о другую, протер полотенцем и подал ручками вперед. Федор Иванович прошел в корму и уселся за круглый столик, на котором дружно и весело вздрагивали от вибрации стаканы. Над столиком трепыхался красный флаг, где-то под ним крутился работяга-винт, от винта уходила к горизонту кильватерная струя. Федор Иванович выпил вина. Все оказалось необыкновенно вкусно: и горький огурец, и обветренная колбаса, и раскаленный, как магма, перец, и недозрелые помидоры. Почему он был так захлестнут счастьем тогда? Черт его зна­ ет почему. Почему вкус помидоров меняется с годами? В детстве помидоры так полны соком, что обязательно брызгают на рубаш­ ку, их ткань так мучниста, что, кажется, они попискивают, ког­ да разламываешь их пополам, чтобы половину отдать сестренке. В детстве кожура помидоров тонка и крепка, как фольга. И совсем необязательна соль. Вполне достаточно пряности того солнца, ко­ торое накопилось в красном соке и скользких семечках. Потом к помидорам обязательна соль, потом перец и уксус. Странная шту ка — детство, те глупые годы, когда маленькие люди играют в прятки и кричат в вечерней тишине: «Первая курица жмурится!» Он допил вино и понес в буфет тарелки и стаканы. Буфетчик уверенно сыграл на счетах и, конечно, недодал ему мелочь, но это было совершенно неважно. Тем временем берега Кавказа приблизились, обрели плоть, за­ курчавились лесом. И, наверное, из-за этой негритянской курча­ вости берегов он и вспомнил Пушкина. Потом Федор Иванович увидел надпись на кожухе машинного отделения: «Спасательные нагрудники — под сиденьями». Под сиденьями не было ничего, кроме ящиков с пустыми винными бутылками. И Федор Иванович про себя, тихонько, засмеялся. И почему-то вспомнил своих по­ гибших на фронте товарищей и отца. И подумал: не надо жалеть 368