Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

— Прости, капитан,— сказал он погодя.— Опять я перед тобой провинился, а? Или чепуха все это? Тени осин легли на могилу комэска — на серые доски колонки, на гнутые лопасти винта. Тени шевелились без звучно и неторопливо. Тишина застоялась в полях, в перелесках, среди берез По-осеннему умиротворенная тишина. Ни бульканье ручья в ледяной запруде, ни дальний стук топора не могли ее нарушить. Полковник впервые за все это время вдруг почувство вал свое одиночество здесь, щемящее, тяжкое. Он думал о запутанности и сложности жизни, о смерти и ее неизбеж ности. — Да, комэск...— сказал он наконец.— А в ручье пескари, вот, понимаешь, какое дело. Прямо подо льдом плавают... Потоптался возле могилы. Ему было как-то совестно уходить. Было тоскливо думать, что скоро стемнеет, насту пит ночь, зашумят осины, забулькает, замерзая, ручей, а капитан опять останется здесь один. — Ну ладно, ты, верно, уже обвык,— серьезно и грубо сказал полковник. Он вспомнил, что давеча поскупился на водку, и от этого стало еще тоскливее.— Я еще приду приеду, капитан,— добавил он. И многозначительно по хлопал по карману шинели. Ден ежн ая мелочь звякнула о флягу. Повернулся и, на ходу надевая фуражку, пошел сквозь заросли ольхи к озимому полю. Он не оборачивался, хотя ему опять казалось, что кто-то смотрит в спину, и он отлич но понимал, что никто смотреть не может. Сзади оставался только оплывший бугор земли да исковерканный винт истребителя. Сучья трещали и лопались под сапогами. Эхо шагов гулко и долго шумело в перелесках. Давно скрылась моги ла Катуна, а чей-то взгляд все холодил кожу под воло сами на затылке. И набухшее сердце тяжело ворочалось в груди. Теперь полковник не замечал ни замерзшей костяники, ни изумрудности озимого клина за березами, ни чистой белизны их стволов. 1959— I960