Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

Полковник кивнул и начал спускаться в лощину, к перекрестку просек. Ветер закручивал вокруг его ног длин ные полы шинели. «Над самым этим пересечением я, полковник Хобров, то бишь сержант Хобров, вывел машину из пике... Интересно, как выглядело все это с земли?.. Карусель, сплошная карусель... А мачты здесь повалены были, это точно помню. Они, кстати, опорами называются»,— думал полковник. Он остановился у подножия мачты электропередачи. Провода с гроздьями черных изоляторов плавно провисали над головой. Чуть слышался их звон. На пожухлой, серой траве переплетение фиолетовых теней. Белое солнце. Под мороженный воздух. Полковник глубоко вздохнул и вдруг нерешительно улыбнулся. — Хорошо,— сказал он. «Волги» уже не было видно. Полковник остался один в осенней лесной тишине. Он еще раз сверился с картой и пошел напрямик по кочковатой поляне. Вокруг кочек лежали синие полукольца инея, а на открытых солнцу местах земля осклизла. В кармане шинели позвякивала об алюминиевую флягу денежная мелочь. «Скоро ручей должен быть,— размышляЛ полковник.— Если карта не врет. Потом полтора километра вниз по течению... Костяника вон!.. Мерзлая... Пускай красует ся...» О том, куда и зачем он идет, думать не хотелось. Полковник обошел стороной заросли ивняка, долго пробивался в голубоватом орешнике, пока не услышал журчание воды. Он двигался быстро и привычно: любил ходить. Только шинель была тяжеловата, слишком но в а я ,— от нее ныли плечи. Рядом с ручьем бежала тропа. Еще около получаса полковник шел по ней. Время от времени он нарочно з агре бал ногами — ворошил распятые на земле листья. Одино кие осины росли прямо из воды. Их стволы были по- лягушачьи зелеными и скользкими. Потом открылось поле озими, совсем изумрудное. За полем стояли очень белые березы. — Так... Теперь должно быть французское кладби ще,— пробормотал полковник.— Французики где-то здесь лежат, давно лежат, с двенадцатого года...— Он оглянулся вокруг и опять глубоко вздохнул.— А хорошо! Хорошо, черт возьми!.. 77