Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

в кильватер шло еще одно судно. Оно держалось за нами уже два часа, и его штурман привьж к равности наших скоростей, он обязательно впилил бы нам в корму, сбавь я резко ход... Отвратительная вахта. И нужно было вспом нить именно ее! Как будто мне не хватало веселья и без таких воспоминаний. Громила вернулся с водой для Стасика и куревом для нас, спросил: — Знаешь, кто тебя сюда упек? — Все вместе. — Точно. Дежурный диспетчер — твоего стивидора двоюродный брат. — А, черт с ними. Меня девка ихняя обидела крепко. — Любка? — Ты в порту работаешь? — Случаем бываю. Мы со Стасом по руде спецы. Когда руду отгружают, в порту работать приходится. Они тебе в портвейн спирт намешали. Заметил? Нет, я этого не заметил. Мне любой портвейн так омерзителен, что, будь он хоть с амброзией, я, кроме от вра тительного портвейного запаха, ничего не ощущу. И по тому я и выпил-то этой подлой смеси не больше ста кана. — Тут тебе и повезло. Вывернешься, кум. Лейтенанти ку уже дежурный по городу звонил. Там тебя ищут с па рохода, шум поднимают. Я знал, что меня будут искать, но факт-то! Факт ночевки в вытрезвителе уже свершился! — А Любка — курва. Не одного морячка под мона стырь подвела. Послушная девка. Вот они ее и используют в разных нужных случаях. — Дав ай познакомимся,— предложил я. — Лысый Дидько. Такое прозвище. Домовой по-здеш- нему. Срок отбухал — вот Домовым и назвали. — Пожалуй, тебя и без срока можно было так про звать. Здоров больно. Выяснилось, что сейчас он уже слабак, а вот до войны, в юности, поднимал быка на плечи. — Брал за рога, покручу туда-сюда, он смирится, стоит как овечка, тогда я ему под брюхо лезу и этот фокус пока зываю... Мне вспомнилось «Камо грядеши?» Сенкевича и Урс, который сворачивает быку голову. Я посмотрел на шею сосуществователя и поблагодарил природу за то, что она дает сильным людям добродушные характеры. 47L’