Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

кусты окружают милицию. И тени от их ветвей колышутся по стенам, и солнце просвечивает в окна кабинетов сквозь листву. Дежурный, не спрашивая меня ни о поводах и причинах пришествия, ни о моей личности, сказал, что начальник в горкоме и вернется минут через сорок. Вежливо предло жил подождать на воздухе. Мы вышли. И док спросил: — Можно, как вы считаете, мне пива выпить? Я видел, что ему плохо, и разрешил. Но велел о б я з а тельно и съесть что-нибудь. Он сказал, что здесь есть место, где жа р я т шашлыки прямо на улице, и он выпьет там пива и съест шашлык. Ожидание омерзительно в любом случае, но ожидать предстоящих объяснений, заранее слышать свое бормота ние (с поджатым, как у провинившегося ледокола, хвостом): «Я... понимаете, книжки пишу... У потерпевшего, то есть, простите, у этого типа, диссертация, и я...» и те-де и те-пе... Да , любое ожидание противно. Но и самые странные встречи происходят чаще всего, когда ожидаешь т р ам вая, поезда, самолета или начальника милиции Игарки. Наверное, тебе так скучно ожидать, так хочешь какой- нибудь встречи или разговора, что они и происхо дят. Я сидел под пыльными кустами возле милиции. Вокруг было много самого разного дерева — столбов, заборов, мостков, опилок. — Слусай! Здорово! Вот встреса! — раздался неповто- римо-сюсюкающий голос милицейского лейтенанта. Передо мной стоял Стасик Соколов, с которым шесть лет тому назад в зимней Керчи мы вместе ночевали в вы трезвителе. И вместе поносили керченские и все другие органы внутренних дел. Мы обнялись со Стасиком. Первый раз в жизни я обнимался с милиционером. — Какими судьбами? Кем ты тут? — Волсебником! Знаес: жизнь усил не по усебни- кам... Ты здесь сидис засем? Сам припух или вырусаес кого? — Выручаю одного дурака. — Хоросый селовек? — Плохо знаю. Но помочь надо. Молодой. — Если ты говорис, что надо помось, попробуем. — Кто ты все-таки здесь? 15* 451