Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

Пескарев тихой сапой сделал выписку из журнала, при хлопнул судовой печатью и на первом же рейсовом катьре отправился в мурманский загс, прихватив мешочек с двумя килограммами чеснока — материнский гостинец из дерев ни. Что в загсе сработало: дремучее «написано пером, не вырубишь топором» или дефицитный на севере в начале пятидесятых годов чеснок — неизвестно, но в Дровяное Электрон вернулся Елпидифором. Старец по этому поводу заметил, что государству рабочих и крестьян содержание таких типов, как Пескарев, слава богу, обходится недорого: их можно прокормить хреном и редькой д аже без приправы из постного масла — о чем говорит вековой опыт существования юродивых на Руси, но лично он, капитан зверобойной шухны «Тюлень», предпочитает встретить один на один гималайскую медве дицу, только что лишившуюся детей, нежели плавать дальше с Елпидифором, пока тот не пройдет специализиро ванного обследования в психодиспансере. Следующий раз судьба свела меня с Елпидифором на сухогрузе «Клязьма». Мы плавали по Балтике, а иногда выбирались и до Лондона. Я был старшим помощником капитана и заканчивал заочно Высшую мореходку. Ел- пидифор был третьим помощником: корректировал карты и насчитывал зарплату для экипажа — и то и другое труд но выносимые занятия для зрелого дяди. Но Елпидифор нес бремя напрочь не получившейся карьеры безропотно, чем умилял меня, вызывал с моей стороны стремление з а тушевать нашу служебно-производственную разницу не которым попустительством его слабостям, хотя особых слабостей, кроме обычной непроходимой глупости, за Пе- скаревым и не числилось. Ношение третьим штурманом, например, калош — он носил их на судне и на берегу — можно считать не слабостью, а странностью. Калоши Елпидифор Фаддеич завел в начале шестиде сятых годов. Яростные насмешки и поругания со стороны молодых, энглизированных штурманов Он сносил без вся кого раздражения и напряжения, наоборот, тихо-затаенно гордясь тем наглым вызовом, который бросали его калоши в лицо атомно-техническому веку. Другой странностью Елпидифора была любовь к писа телю Мельникову-Печерскому. На мой прямой вопрос о том, чем его привлекает скучный Мельников, Пескарев 378