Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

последние годы чувствовал себя неважно — что-то с головой. Он начал говорить, что нас, людей, разводят на планете какие-то сверхсущества, как мы разводим свиней, например. Мы разводим свиней ради мяса, а нас разводят ради сознания. И после смерти наши сознания поступают для каких-то целей этим сверхсуществам. А смерть, го лубчик, обладает иногда способностью восстанавливать утраченное ощущение совести д аже у отпетых мерзавцев. Пройдя сквозь страх смерти, наше сознание повышает сортность, повышает кондицию, усложняет структуру. Для того и существует смерть в арсенале сверхсуществ. Вот такие вещи он сообщал мне последнее время по телефону. Да, он любил телефон, как президент Джонсон... Что вы обо всем этом скажете? — З а б а вн о ,з а б а в но , з ан я тн о , занятно ,— пробормотал я.— Какой-то ваш американец заметил, что всякий юмор — это в конце концов напоминание о смерти, о том, что все мы смертны. Андрей Дмитриевич, мне кажется, был большой юморист, хотя по выражению его лица такого и не скажешь. Хотите крепкого чаю? Она не ответила. Сидела запрокинув голову и устало прикрыв глаза. Верблюд и пирамида были фоном ее золо тистому парику, на который пошли волосы какой-нибудь бедной и несчастной парижанки. Каждому случается вдруг представить соседа или собеседника мертвым. И поймать себя на этом. И поторо питься отшвырнуть наваждение, мистически ощущая в нем возможность воздействия на течение жизни собеседника. И еще настораживает в таких случаях возможность каких- то не различимых сознанием признаков во внешнем облике человека, сигнализирующих о приближении к нему не избежного. Ведь должна же быть причина, по которой в твоіі мозг вошло видение его мертвенности... И когда неизбежное происходит — пускай через значительное вре мя после такого твоего подумывания,— в тебе оживают какие-то угрызения, как в лермонтовском Печорине-фата- листе. Я глядел на Наталью Ильиничну, и мне почудилось, что прилетела она сюда умирать и что печать смерти уже тоже легла между подбритых и подкрашенных ее бровей. В об становке сплошной чертовщины ничего неожиданного в т а ких ощущениях не было. — Вам нездоровится? — спросил я. — Пустое,— сказала она, открывая гла з а .— Плохо выгляжу? 373