Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

элементарное неизбежен, но относительно медлителен, то мы имеем моральное право ускорять его в любой степени... — То же, что и в атомной бомбе? — В принципе. Дл я того чтобы превратить ваши восемь триллионов клеток в излучение досветового спек тра, достаточно энергии одной вашей молекулы. Хотите конфетку? Я взял у нее самолетную карамельку в обертке с над писью «Сабина». Я стал у окна и сосал карамельку — она обладала странным вкусом и, вероятно, обостряла обоняние — и смотрел сквозь стекло. Та получилась ночка! Никогда я еще не собирал такую массу ненужного хлама, то есть информации, в такое позднее время суток. И никогда еще среди информаци онного хлама не вспыхивали с такой алмазной яркостью нескромные по-западному детали женских воспоминаний. В шатающемся конусе света от фонаря кружил на дне улицы автомобиль-снегоочиститель. Клешней ножа снего очиститель задел бровку тротуара, скрытую под сугробом. Водителю было не развернуться в тесноте переулка. Я вдруг учуял запах в кабине шофера. Смесь нады- шанного влажного тепла, тепла от мотора, запах прока лившегося на цилиндрах масла, бензиновой горькости, грязной одежды, папиросного дыма. А вокруг этого ка- бинного запаха — первозданная чистота снега, блеск сне га в свете уличного фонаря, отдельные снежинки, проскользнувшие сквозь щели... Я позавидовал шоферу снегоочистителя. Ночная работа тяжела, но кто не вкусил одинокой ночной работы, тот не знает чего-то особенного. В ночной работе есть вызов и солнцу, и звездам. Недаром великие часто работали ночью. Здесь дело не во внешней тишине и отсутствии лишних раздражителей. Дело в чем- то ином... — Да , ночной чай и ночная папироса говорят иначе, чем днем,— сказала Наталья Ильинична.— И колени жен щины говорят не так, как днем, согласны, голубчик?.. Атомную бомбу сделали, чтобы убивать. А через смерть, через страх перед уничтожением пришли к миру и надеемся закрепить мир навечно. И течение событий подтверждает... Но ведь это опять — в корне своем — против течения истины, а не по нему. Как будто только страх смерти спосо бен спасти жизнь! Уничтожить страх — вот что значит опередить течение истины. Я почти не боюсь смерти. И не потому, что у меня чистая совесть! Я побегу волной по 37/